между собою в брак. Юноши уходили в соседние дружественные становища и там искали себе невест. Почти всегда они оставались жить в поселке своих жен. Они проводили там, по крайней мере, теплое время года, пока продолжалась их короткая семейная жизнь. С наступлением холодов, а то и раньше, возвращались они в становище матерей, чтобы охотиться и добывать пищу для родного поселка. Тут жили они отдельно от незамужних сестер и младших братьев в особой большой землянке, «в мужском доме», куда имели доступ только охотники и старики.
Бывало, правда, что жены уходили с мужьями в поселок их матерей. Но тогда они оставались в нем навсегда, и каждый из родных или неродных братьев их мужей мог стать рано или поздно их супругом.
И вот случилось, что молодой Куолу стал мужем своей ровесницы Изы, самой красивой девушки в роде Вурров.
Они были детьми разных матерей, но как жители одного поселка, они, по понятиям Вурров, должны были называться братом и сестрой.
Их брак был нарушением обычаев и привычных понятий племени. В глазах родичей они совершили поступок, с которым никак нельзя мириться.
Поступок этот сделал их отщепенцами в своем собственном роду. Никто не хотел жить с ними под одной крышей. Охотники изгнали Куолу из мужского дома. Женщины не пускали Изу к себе. Куолу и Изе пришлось наскоро вырыть маленькую землянку на краю поселка и отдельно добывать себе пищу.
Вскоре произошел новый случай, который окончательно сделал невозможным совместную жизнь их со своим родом.
В их поселке особенно строго соблюдалось почитание Родового огня. Неуважение к нему каралось, как величайшее из преступлений.
Родовой огонь горел в особой пещере, выкопанной в известковом обрыве. В пещеру имели право входить только Мать-матерей племени да еще четыре старухи, на которых лежала обязанность поддерживать пламя, подкладывать сучья и валежник. Если в поселке гасли все домашние очаги, можно было взять от Родового огня горящую головню. Но сделать это могла лишь сама Мать-матерей после усиленных просьб своих детей и внуков. С особыми церемониями и ворожбой вынимала она горящую ветку и отдавала одной из бабушек, а та в свою очередь передавала ее тем, кто почтительно дожидался у входа.
И вот случилось так, что в летнем шалаше молодого Куолу погас огонь. Иза пошла за огнем в соседнее становище. Но никто не давал ей огня, потому что она считалась чужой. Тогда она вошла потихоньку в пещеру Родового огня, в которой, как ей показалось, не было никого, и похитила горящее полено.
Но уже к вечеру все стали говорить о том, что Иза и Куолу похитили огонь из священной пещеры. Куолу и Иза усиленно отрицали свое преступление. Но следопыты племени доказывали, что след маленьких женских ног ведет от пещеры к летнему шалашу Изы и Куолу.
Мать-матерей назначила на следующее утро суд для расследования страшной кражи. Суд должен был начаться гаданьем, которое откроет преступников. Виновных будут испытывать огнем, и, в случае их осуждения, им грозила немедленная и мучительная казнь.
Своевольная пара знала, что их ожидает. Куолу и Иза в ту же ночь бежали из своей землянки, захватив с собой оружие и пару мешков, набитых звериными шкурками. Они бежали далеко и вырыли себе землянку на полпути между поселками Красных и Чернобурых Лисиц.
Долго и искусно они скрывались, потому что боялись жестокой расправы. Но родные выследили их. Лучшие охотники поселка Медведей отправились, чтобы захватить их живыми или мертвыми. Однако облава потерпела полную неудачу: найденная землянка оказалось пустой.
Преследователи построились широкой цепью и стали обыскивать соседний лес. Они уже напали на их след. Гибель их казалась неизбежной. Как вдруг огромный носорог неожиданно бросился на преследователей. Двух из них он убил своим рогом, трех затоптал насмерть ногами. Остальные разбежались и вернулись домой, пораженные ужасом.
С тех пор все были убеждены, что Куолу оборотень. Его стали бояться, как огня. Его считали могущественным колдуном, который может сделать какое угодно зло. Всякую беду, болезнь, смерть или неудачу приписывали колдовским чарам Куолу.
Если охота была неудачной и жители поселка начинали голодать, снаряжалось посольство на поклон Куолу. Его задабривали подарками или обещаниями. Просили не мешать охоте и после удачи лучший кусок относили к землянке колдуна. Куолу сам старался поддерживать свою славу оборотня и колдуна. При случае он рассказывал о себе страшные небылицы. При этом сам он начинал твердо верить в свои россказни и в свои магические способности.
И всякий раз, когда людям приходилось держать путь мимо Куолу, они старались сделать это как-нибудь незаметно: обойти стороной, проскользнуть ночью или на утренней заре, когда обитатели страшной землянки еще спали.
Вот почему угрозы Куолу так напугали наших охотников. Какое облегчение почувствовали они, когда землянка скрылась за выступом берега! Как хорошо, что ее уже больше не видно! Ветер дует теперь не со стороны землянки, и Куолу не может послать им вслед «враждебное заклинание».
Неожиданная встреча
Солнце уже начинало садиться где-то за лесом. Тень от высокого берега перекинулась через реку. Надо было подумать о ночлеге. Охотники стали взбираться на высокий берег в том месте, где он был менее крутым. Но едва они вступили в лес, как из кустов показалось с десяток вооруженных людей.
Охотники приготовились защищаться, но услышали смех и веселые голоса:
— Чернобурые не трогают Красных Лисиц!
Это была встреча людей дружественных селений.
— Что видали хорошего?
— Все хорошо!
— Что видали злого?
— Ничего злого не видали!
Охотники дружественного племени повели соседей к своему лагерю. Неподалеку от берега горел костер. Около него тоже сидели люди. Двое из них поджаривали на вертеле ногу убитого оленя. Более голодные лакомились сырой печенкой и кусками парного мяса. Старшие разбивали камнями очищенные от сухожилий трубчатые кости, чтобы добраться до вкусного костного мозга.
Гости были приглашены участвовать в пире. Это было очень кстати. За едой друзья обменивались новостями. Встреча с мамонтами всех заинтересовала. Сговаривались проследить это стадо для совместной охоты.
— Нет! — сказал самый старший из Чернобурых. — Хуммы уйдут далеко. Пойдут к Большому льду. Хуммы знают: прилетит мошка, будет забиваться им в ноздри. Мошек боятся и хуммы. Теперь они худые. Осенью будут жирные. Пожелтеют березы. Упадут листья. Умрет мошка. Подует холодный ветер. Приползут туманы с Большого льда. Тогда вернутся хуммы. Горбы их будут еще выше, чем теперь.
