от дороги, что едва не привело к столкновению по встречной полосе. — Этого не может быть!
Элис закрыла глаза, словно принимала аварию, как должное, затем улыбнулась, первый раз за поездку:
— Если бы этого не было, мы бы сейчас не разговаривали.
— Прости, — профессор погладил её по голове как маленькую девочку. — Благодарю того, кто вставил этому животному ген речи вместо аминокислоты. Почему я не оказался там вместо тебя?
Элис театрально вздохнула и закатила зрачки.
— Если бы ты оказался там вместо меня, навряд ли ему захотелось оголять своё тело, он бы легко подавил приступ эксгибиционизма и нажал на кнопку без лишних раздумий.
Шок от пережитого кошмара постепенно проходил, — Элис снова улыбалась.
— Знаешь, когда его бросили на пол…
Она осеклась, обдумывая как правильнее представить сюрреалистическую картину, увиденную перед самым обмороком:
— Когда опасность миновала, толпа озверела, началось избиение. С него слетела почти вся одежда. Так вот, его гениталии были туго замотаны проволокой. Я не помню многих деталей, но вот эта врезалась в память как осколок. Может сейчас это глупый и не самый подходящий вопрос, но я не понимаю. Для чего?
Профессор молчал, обдумывая услышанное.
— Я понял, — сказал он через минуту.
— Этот недо-воин куражился перед вознесением в задний проход вечности и прорабатывал технические детали предстоящей половой жизни в мире ином. На небесах этим недоумкам обещают двенадцать гуклонов, как бонус за самоуничтожение.
Элис вздрогнула от услышанного.
— Двенадцать кого, прости?
Профессор бросил кислый взгляд на дочь, — некоторые вещи он не обсуждал даже с друзьями. Промолчать или перевести разговор на другую тему он не мог, семейный уговор, — никаких недомолвок.
— Двенадцать гурий клонов. Сокращённо гуклонов, — клонированных индивидуумов. Отечественная разработка, Элис, можем гордится этим паскудством. Пятьдесят лет назад правительство запретило пользоваться беспроволочной связью, затем ограничило количество разрешённых городских звонков до четырёх в день. Зато в этом они преуспели. Уверен, скоро увидим новую валюту для аристо-элиты, — один гуклон. Не хочу рассказывать гадкие подробности, уже наговорил на статью о словесном терроризме.
— Я впервые слышу об этом, — сказала Элис. Ты мне ничего не рассказывал.
— Я много чего не рассказывал, милая, — улыбнулся профессор. — Эта мерзость тяжела даже для моей психики. Возвращаясь к пикантному вопросу о горе-смертнике, — он не понимал чем будет ублажать свой небесный гарем гуклонок, когда самого разорвёт на куски. Поэтому и обмотал стальной проволокой самое ценное что у него было в этом мире — собственные ослородные причиндалы. Так, для подстраховки, чтобы не улетели далеко после взрыва.
Профессор зло ударил кулаком по сиденью:
— Какой же мрак в головах — наслаждаться собственным величием, зная, что через секунду превратишься в труху. На пиру и смерть красна. Или стало по-человечески страшно, — испугался нажать пальчиком на кнопочку. Потерявший сексуальную мотивацию террорист-смертник — эксгибиционист со склонностью к эпатажу. Можно увольнять отдел по связям с общественностью, который вербует этих недоумков.
Бравада профессора быстро закончилась. Неудавшаяся попытка теракта оставляла больше вопросов чем ответов: как смертник попал в Братство, как обошёл военные кордоны, как доехал до цели, а главное — почему оказался в кафе, а не на биохимическом заводе.
VI
Элис спала, профессор мрачно смотрел на дорогу. Чувство вины за судьбу дочери не оставляло его уже двадцать два года, с момента её рождения. Восточное Братство, — его тошнило от одного только названия этой проклятой территории. Тысяча лингвистов не смогли бы придумать ничего более циничного и лживого. Одна из двух сверх держав на которые окончательно раскололся мир к концу второго тысячелетия. Политическое устройство, система человеческих ценностей, идеология, медицина — всё извратилось до последнего предела.
Профессор помнил мучительное рождение и кровавую эволюцию этой, полной неразрешимых противоречий, Нерушимой Поп Державы. Братство представляло собой объединение самых крупных в прошлом стран Центральной и Восточной Евразии. Инициатором объединения выступала некогда одна из самых влиятельных стран на этой части суши.
После очередного слияния в единую сверх державу, как искры огня, вспыхивали вооруженные конфликты, переходящие в кровопролитные междоусобицы. Страны, получившие независимость, через некоторое время заново поглощались Братством. Войны за самоопределение объявлялись братоубийственными, их лидеры уничтожались самым жестоким образом.
Длительное военное противостояние с Северо-Баллистическим Пасьянсом предсказуемо переросло в прямое столкновение, что навсегда прервало этот кровавый порочный круг. Конфликт между двумя сверхдержавами разгорался на фоне очередного антиправительственного восстания в западной провинции Братства. Последствия столкновения оказались судьбоносными для всех сторон, детали конфликта получили высшую степень секретности до конца третьего тысячелетия. Северный Пасьянс отгородился от своего восточного соседа стальным щитом отчуждения, внутри самого Братства попытки сепаратизма навсегда ушли в прошлое. Это событие считалось самым знаменательным в истории Поп Державы.
В те времена будущий профессор был ещё студентом и находился в начале своей блестящей карьеры физика-ядерщика. Исследования в области квантовой гравитации чёрных дыр интересовали его намного больше, чем скучная политика.
Блестящая карьера дала сбои, когда талантливый молодой учёный осознал кем и с какой целью будут использоваться его гениальные разработки. Понять это было не так сложно, как признаться себе самому в негласном пособничестве режиму, с каждым годом приобретающем откровенно людоедские черты.
Власть в Братстве всецело принадлежала нескольким десяткам человек, входившим в верховный клан аристократической элиты (или аристо-элиты), — клан “сплотившихся”. Во главе клана стоял Главнокомыслящий, — эпохальный главнокомандующий и великий мыслитель. Клан сконцентрировал в руках немыслимые материальные и человеческие ресурсы, — армия, тайная полиция, элит-кавалерия, пехота особого назначения и спецслужбы обслуживали единый отточенный механизм гигантской репрессивной машины для подавления инакомыслия.
Главнокомыслящий находился на вершине политической пирамиды Братства. Никто, даже члены аристо-элиты, не могли с уверенностью утверждать, что знают возраст лидера Поп Державы. Несложные расчёты показывали, что срок его земного существования давно выходил за рамки человеческой жизни. За последние пятьдесят лет он не изменился внешне, за исключением, разве что лица, ставшего с годами более насмешливым и усталым.
Люди из рабочих районов, старались не задумываться об этом всерьёз. Детям объясняли этот феномен любовью Главнокомыслящего к силовым видам спорта и неукоснительному соблюдению канонов здорового образа жизни. Техническая интеллигенция не видела в пугающем факте преодоления сто тридцатилетнего возраста ничего удивительного, — мнение о том, что каждые двадцать лет Главнокомыслящего заменяют свежими двойниками никогда не ставилось под сомнение. Это было логичное и безопасное объяснение пугающего долголетия Лидера Поп Державы. О последнем не говорили вслух. Закон, принятый пятнадцать лет назад, запрещал публично высказывать подозрения в нереальности существования главы государства.
Другие выдвигали откровенно конспирологические теории, — даже риск попасть под серьёзную уголовную статью, не останавливал от утверждения, будто сущность Главнокомыслящего постоянно трансформируется в новое клонированное тело. Криминальные концепции объяснялись
