друзья детства. Стоит мне допустить ошибку по отношению к ней, буду вынуждена уйти из её жизни, и не напоминать о своём существовании. Карнелия не всегда могла получить объятия от нас, поэтому подходила сама. Ох, уж эта наглость. А я любила объятия, всегда радуюсь им, как ребёнок. Мой мягкий характер нравится начальной школе, иногда они называют меня второй мамой, это даже приятно слышать. Николь пожала руки, а я и Карнелия обняли друзей. Все вернулись на свои места.»
Марко сел рядом с Карнелией, заключив в объятия, так что её голова аккуратно лежла на плече мужа. Рози и Николь заняли своё любимое кресло. Говард сел на кресло у выхода, но он всё равно мог видеть лица каждого в этой комнате. Мевил сидел на диване – как хорошо, что диван рассчитан на большое количество людей, и присутствие Мевила не мешало семейной паре.
Мевил: Мы купили выпить, но оставили всё в машине. Наверное, нужно сходить, да?
Говард (смеётся): Да, сходить бы стоило. Это розовое вино, не для парней. К тому же, там для нашей Рози тоже есть кое-что.
Все вопросительно смотрят на Говарда. Тот смеётся и уходит за покупками в машину.
Карнелия: Как прошел рабочий день? Что у вас интересного произошло?
Мевил: Всё нормально. Сегодня к нам в компанию пришел новый работник. Ничего не умеет, ну оно и понятно – только закончил обучение в своем новомодном университете. Когда зашёл в наш отдел, он бросил своё кожаный портфель на стол и сломал очки зама. Не думаю, что теперь у него есть хоть какой-то шанс остаться на рабочем месте. Вы же знаете нашего зама – если ты хоть раз сделал что-то не так, всё, можете не ожидать ничего хорошего. Он «съест» вас с потрохами.
Марко (глядя на Мевила): Да, у нас такой же директор. Наверное, поэтому за время моей работы, на эту работу никто не пришел. (смеется) Сегодня у нас заболел Мортимор, бедный старик, вместо него пришёл щупленький паренёк. Как он будет работать на стройке? Он же сломается под тяжестью кирпичей и досок. И с самого утра он говорит нам, как ему плохо и тяжело. Ну и зачем он там вообще сдался?
Мевил: Хороший вопрос. Почему на эти сложные и тяжёлые работы берут таких работников. Если уж ты решил работать в этом направлении, нужно понимать, что это тяжело. Каким бы я грубым сейчас не показался вам, но таким щуплым парням не место на производстве.
Карнелия: Что ты имеешь в виду, Мевил?
Мевил: Карнелия, я говорю что нужно выбирать работу по своим возможностям. Не думаю, что ты бы пошла работать на стройку или на производство по созданию запчастей для машин. Это работа просто не для девушки.
Мевил делает глоток вина и начинает кашлять.
«Говард же сказал, что это вино не для парней. Мевил. Чем ты слушал его?»
Николь: Осторожнее, Мевил. Может ты подождешь Говарда и другие напитки?
Мевил: Как вы пьете эту кислятину? Несъедобное вино.
Марко: Мевил – ты какой-то несчастный случай. А вообще, посмотрите, кажется Говард идёт обратно. Надо помочь ему. Пойдём.
Мевил (обращается к девушкам): Мы оставим вас, леди. Не скучайте.
Молодые люди уходят в коридор, а затем на кухню.
Николь: Почему они каждый раз говорят о работе так, словно других тем просто не существует?
Рози: Не знаю, кажется, что они всё время находятся на работе. Они застряли там даже мыслями.
Карнелия: Девочки, вы правы. Каждая наша встреча – это обсуждение их работы. Может Говард расскажет что-нибудь интересное? Всё же, тема «другой город» – это уже лучше, чем тема рабочих моментов. Давайте выпьем?
Девушки снова чокаются и смех разливается на всю комнату.
«Что же там делают парни? Перейдем на кухню.»
Они продолжают болтать обо всём на свете. Карнелия рассказывает о том, что малышка начала читать небольшие сказки в тех книжках, с огромными картинками. Тем временем, в кухне…
Марко: Говард, ты так долго шел от машины до этого дома. Ты там что-ли заблудился?
Говард (смеётся): Нее, Марко, просто я наслаждался этим вечерним ветерком, которые создаёт легкую прохладу.
Мевил: Да ну тебя, так и скажи, «парни, я курил». Ветерок, бла-бла-бла, не смеши нас.
Все начинают смеяться, ведь Мевил прав. Говард стоял и курил перед тем, как зайти в дом. Запах сигарет еще не выветрился, и продолжал оставаться шлейфом при каждом движении.
Марко: Ребята, я так рад нашей встречи. Мы так давно не виделись, наверное, сегодня мы услышим историю каждого. Это здорово.
Говард: Когда ты успел стать такие сентиментальным, а?
Марко: Когда моя малышка сказала «папа». С этого дня.
Мевил: Ну нее, кажется, это произошло раньше. Когда Карнелия согласилась стать его женой.
Говард и Мевил смеются.
Марко: Да ну вас, парни. Когда у вас будет семья – тогда вы всё поймёте. А пока, давайте разберём эти пакеты с продуктами. (начинает раскладывать продукты на столе)
Говард: Ладно-ладно, давай мне тот пакет. В нём как раз то, что нужно Рози.
Мевил: Говард, что ты купил такого для Рози, что не даёшь нам посмотреть? (пытается рассмотреть что же такого в руках у парня)
Говард: Это просто персики! Вы же помните, как сильно она их любит? Я увидел их на прилавке супермаркета и сразу понял, что это будет лучшим подарком для неё.
Марко (удивлённо): Гооооовард, когда это ты стал таким сентиментальным, ответь нам?
Мевил: Так влияет на него другой город. Ну или он просто очень скучал по нам! (начинает смеяться, его подхватывает Марко)
Марко (показывает бутылку): Вы только посмотрите, что я купил. Надеюсь, что это будет вкуснее этого «розового вина».
Мевил: Их вино – это просто кислятина, невкусная кислятина. Так и запишите в заметки телефона – никогда не пить вино, которое покупают девушки.
Смех. Снова смех. Он не похож на смех девушек на той кухне, который скрывал небольшую грусть и уныние. Смех парней был настоящим, он показывал, что никто не скучает сейчас – что сейчас всё хорошо.
«Какие они счастливые, – проносится в моей голове. Почему не может быть так всегда?»
Карнелия (кричит на кухню): Мааарко, вы там что, потерялись? Почему так долго? Идите сюда.
Марко (выглядывает из проема кухни): Всё-всё, мы уже всё сделали. Сейчас идём.
Марко (обращаясь к парням на кухне): Давайте скорее, а то
