в Лимне, вся промокла, как и мешковатые штаны, а хорошо смазанные берцы полны воды.
Узкая бухта, в которую они скользнули, становилась все уже и уже; мокрые черные скалы слева и справа поднимались кубитов на пятьдесят над верхушкой мачты. Со всех сторон текли ручьи, рожденные штормом; узкие серебряные струи с громким плеском падали в спокойную воду. Утесы над головой соединились, железный эзельгофт[1] царапал камень.
— Она пройдет, — уверенно сказала Синель старому рыбаку. — Дальше потолок повышается.
— Мэм, я б заценил, ежели вы опять поднимите парус, — почти непринужденно заметил старый рыбак, — и отпустите рифы. Он сгниет, ежели его не высушить.
Синель не обратила на него внимания; Гагарка показал на парус и схватился за фал вместе с авгуром, готовый сделать все что угодно, чтобы согреться.
Орев прыгнул на планшир и распушил мокрые крылья.
— Птица мокр! — Они скользили мимо впечатляющих металлических цистерн, выкрашенных в белый цвет, их путь почти завершился.
— Священное Окно! Окно и алтарь, прямо здесь! Смотрите! — Голос авгура задрожал от радости, и он выпустил фал. Гагарка ударил авгура ногой, и тот растянулся на палубе.
— Переломаем все весла, мэм, ежели будут еще каналы.
— Держи покрепче руль. Правь к Окну. — И добавила, обращаясь к авгуру: — У тебя есть нож?
Тот горестно покачал головой.
— Тогда твой меч, — сказала она Гагарке. — Ты умеешь приносить жертвы?
— Я видел, как это делают, Жгучая Сцилла, и в моем сапоге есть нож. Это может сработать лучше. — И добавил, отчаянно смело, как Прилипала: — Но птица? Я не думаю, что вы любите птиц.
— Эту? — Она сплюнула прямо в воду.
Кранец, сделанный из плетеного каната, глухо ударился о камень, послышался громкий скрежет. Борт лодки оказался в пределах кубита от естественной набережной, на которой стояли цистерны и Окно.
— Швартуйся здесь, — махнула авгуру Синель. — Ты тоже! Нет, с кормы, идиот. Он возьмет нос.
Гагарка быстро взял причальный конец и прыгнул на каменную набережную. Там было мокро, он поскользнулся и едва не упал; в скудном свете пещеры он не смог разглядеть большое железное кольцо у ног, пока не наступил на него.
Авгур нашел свое кольцо быстрее. Он выпрямился.
— Я… я авгур, Беспощадная Сцилла. Я приносил жертвы вам и всем Девяти много раз. Я бы с наслаждением, Беспощадная Сцилла. С его ножом…
— Плох птица, — каркнул Орев. — Нет любить бог. — Он взмахнул поврежденным крылом, как если бы хотел проверить, может ли оно нести его.
Синель прыгнула на скользкий камень и поманила пальцем старого рыбака:
— Эй, ты. Иди сюда.
— Я должон…
— Ты должен делать то, что тебе говорят, иначе я прикажу моему бандиту убить тебя прямо сейчас.
Гагарка с огромным облегчением вынул игломет, опять вставая на знакомую почву.
— Сцилла! — выдохнул авгур. — Человеческое существо? На самом деле…
Она резко повернулась к нему:
— Что ты делал на моей лодке? Кто послал тебя?
— Плох резать, — уверил ее Орев.
Авгур собрался с духом:
— Я протонотарий Е-его Высокопреосвященства. — Он пригладил насквозь промокшую сутану, как будто внезапно осознал, что по уши в грязи. — Е-его Высокопреосвященство хотел, чтобы я н-нашел одну особую м-молодую женщину.
Гагарка направил игломет на него.
— В-вас. Высокая, малиновые волосы и так далее. Я не знал, что это окажитесь вы, Беспощадная Сцилла. — Он сглотнул и с отчаянием добавил: — Е-его Высокопреосвященство интересовался в-вами только с дружескими целями. Он…
— Тебя можно поздравить, патера, — сказала Синель ровно и почти вежливо; у нее была тревожащая привычка неподвижно замирать в положении, в котором обычный человек не мог оставаться больше нескольких секунд — и тогда ее поворачивающаяся голова и сверкающие глаза оставались единственными живыми частями ее роскошного тела. — Ты замечательно справился с поручением. Ты определил предыдущего владельца? Ты сказал, что тебе описали эту женщину? — она коснулась своей груди.
Авгур быстро кивнул:
— Да, Беспощадная Сцилла. Огненные волосы и… и умение обращаться с ножом...
Глаза Синель настолько глубоко закатились, что остались видны только белки.
— Ваше Высокопреосвященство. Вроде бы так Шелк обращался к нему. «Вы присутствовали на моих выпускных экзаменах, Ваше Высокопреосвященство».
— Он хотел, чтобы я уверил ее в нашей полной покорности, — поспешно сказал авгур. — Всего Капитула. Предложить наш совет и поддержку и заявить о нашей преданности. Е-его Высокопреосвященству сообщили, что… что вы о-отправились на озеро вместе с патерой Шелком. Его Высокопреосвященство — начальник патеры. Он… я… мы хотели заявить о нашей вечной преданности, Беспощадная Сцилла.
— Киприде.
В тоне Синели было что-то такое, что запрещало авгуру отвечать, и он только беспомощно посмотрел на нее.
— Плох муж, — добродетельным тоном объявил Орев. — Резать?
— Авгура? Я об этом не думала, но…
Старый моряк откашлялся и сплюнул.
— Ежели вы, мэм, взаправду Жгуч Сцилла, я б хотел вам чегой-то сказать. — И он вытер седую бороду тыльной стороной ладони.
— Я Сцилла. Побыстрее. Сейчас мы должны пожертвовать, если мы вообще собираемся жертвовать. Мой раб скоро прибудет.
— Я молюсь и жертвую вам всю жисть. Вы и ваш па — единственные, кто заботятся о нас, рыбаках. И я не грю, что вы мне чегой-то должны. У меня есть лодка и жена, и мы растим мальцов. На жисть хватает. Но я хочу вам сказать, что, когда я уйду, вы потеряете одного из своих. Одним меньше для старика Паса и вас. Могет быть, вы думаете, что я так грю из-за этого амбала со стволом. Но ежели б я увидел вас где-то на озере, я бы сразу допер, кто вы такая.
— Я должна реинтегрировать себя в Главный компьютер, — сказала ему Синель. — Тогда могут произойти новые события. Ты закончил?
— Почти. Амбал, он делает, ну, все, чего вы хотите от него, как и я, ежели был бы в его бриджах. Только он, мэм, принадлежит Гиераксу.
Гагарка вздрогнул.
— Не вам или вашему па. Могет быть, он сам не сечет, но это точно. Его птица, и этот игломет, и тесак на поясе, и еще он грит, что у него нож в сапоге. Один к одному. Но вы это сечете лучше мя. А что до этого авгура, который предложил меня кончить, так прошлой ночью я выудил его из озера, и вчера видел другого, которого выуживали. И они грят…
— Опиши его.
— Ага, мэм. — Старый рыбак напрягся. — Вы были внизу, кажись в кубрике. Когда они вынули его, я-то увидел его в стороне от нашего курса. Чем-то похож на эту птицу, чес слово. Довольно молодой. Высокий, как амбал. Желтоватые волосы…
— Шелк! — воскликнул Гагарка.
— Вытащили из воды, ты сказал?
Рыбак
