Ник, увлеченно читавший спортивные новости в «Гадзеттино», отвлекся и стал разглядывать девушку, обслуживавшую стол в бильярдной. Она была высокой, фигуристой, с кудрявыми волосами и темными глазами; на шее – крестик, золотой, как и кольца в ушах, проглядывавшие сквозь густые пряди.
– А я бы ее чпокнул, если бы не Адриана… – заметил Ник. Некоторое время назад он стал встречаться с доминиканкой с такой круглой попкой, что казалось, она была вычерчена циркулем.
– Бог создал мужчину, а потом – задницу Адрианы! – говорили друзья в «Баре Поста» в тот день, когда он ее туда привел; я до сих пор это помню.
– Ник, тебе такая не даст, даже если ты встанешь перед ней на колени, – отмахнулся Кекко. Его пухлое лицо уже светилось весельем от количества выпитого, и он с расширенными зрачками беззастенчиво наблюдал за девушкой. Из бильярдной доносились крики, ругательства, громкий смех. Я отвел взгляд от афиши на стене, сообщавшей о соревнованиях по мотокроссу, и, повинуясь внезапному порыву, заявил этим троим:
– Спорим, до конца вечера она будет моей?
– Идиот, ты о чем? – вмешался Лорис, самый рассудительный из друзей, эксперт по атомным напиткам. – Ты же только что предложил Бьянке жить вместе!
– И что? Не лезь не в свое дело! – заткнул я его. Внезапно меня охватило жгучее желание трахнуть эту девчонку с потерянным видом. Мне хотелось показать этим троим, кто тут главный. Никто не мог мне отказать, как никто не мог захомутать, даже Бьянка, которая скоро должна была переехать в поместье… а уж от нее я столько раз терял голову.
– Если сможешь – с меня пиво, – хохотнул Ник. Казалось, он меня провоцирует. Эти слова и смех лишь подпалили фитиль. Я тогда не умел – и так и не научился – сопротивляться вызовам, особенно перед женщиной. Я должен был ее взять – это было дело принципа.
– Ладно тебе, Себа, забей, не делай глупостей, – не унимался Лорис, стараясь мне помешать. Но я резко встал и, как ракета, направился к бильярдной. Мне было плевать и на эту красотку, и на осуждающие взгляды, но я бы не успокоился, пока не завершил дело. Я хотел взять ее, безумно хотел, чтобы доказать, кто тут лучше всех. К тому же она не имела никакого отношения к моей любимой: Бьянка все равно бы не узнала, тем более что это был просто секс. И точка. Я не чувствовал ни малейшей вины. Это нисколько не умаляло моих чувств к ней – я принял ее у себя в доме как королеву. Пригласить ее к себе в дом для меня было все равно что жениться, но сначала нужно было разделаться с этим вопросом. Итак, не теряя время, я подошел к ней.
– Привет, красотка. Я тебя раньше здесь не видел. Ты новенькая?
– Да… Недавно переехала. Я из Ното, с Сицилии.
У нее был глубокий голос, казалось, он исходит прямо из ложбинки меж ее грудей.
– Я немножко знаю географию, детка. Но все равно спасибо… А что ты делаешь в Бассано?
– Моя мама тут работает учителем средней школы.
– А, ясно. А как тебя зовут, красотка?
– Дебора. – Она протянула мне руку. Я взял ее и наклонился, чтобы поцеловать, со всей галантностью, на какую был способен.
– Дебора… – повторил я нараспев. – Красивое имя. – Я пронзил ее взглядом опытного обольстителя. – А ты знаешь, как меня зовут?
– Э-э… нет.
– Себастьяно Нони, – и снова поцеловал ее руку.
– Нони, как граппа? – спросила она немного смущенно.
– Да, радость моя, – самодовольно улыбнулся я в ответ. – Здесь тоже продают мою граппу.
– Да, я как раз только что подала ее.
– А мне не подашь? – подмигнул я ей.
– Конечно, сейчас. – Она послушно повернулась к стойке.
– Нет, не здесь, – я удержал ее руку. – Снаружи, в моей машине, – томно шепнул я ей на ухо. – Я хочу выпить тебя всю, в один глоток.
– Ну, если ты так настаиваешь, не могу отказать, – мурлыкнула она в ответ. Она была куда раскованнее, чем казалась на первый взгляд. И ей отлично удавалось строить из себя невинную девочку. – Но мне нужно спросить разрешения у Ромео.
– Если ты со мной, ничье разрешение тебе не нужно.
И это была правда. Я мог творить там все, что хотел. Я был королем. Снаружи стояла моя новенькая «Ауди ТТ», и лучшим крещением для нее было как следует трахнуть кого-нибудь в салоне.
Знаю, я был засранцем и, может быть, им и остался, но гордился этим и горжусь до сих пор. И желание мое не иссякло. У меня было это право, и в конце концов, если не включать голову, то это как бы и не измена. А в тот момент мой мозг совершенно отключился… Я шлепнул Дебору по попке и вывел из бара. Мне не терпелось выпустить на волю зверя. И так же, как ее, я взял бы и многих других. Но Бьянка всегда была бы моей. В моем доме и моем сердце. Потому что я любил ее и люблю до сих пор. По-своему.
Глава 28
Она на подиуме, вместе с Диего. Под ними – океан взметнувшихся вверх рук и кричащих лиц. На танцполе нет свободного места, люди толкаются, двигаются в одном ритме, топают ногами, их возбуждение так велико, что, кажется, достигает небес.
Это не обычный вечер для Ибицы. Вместо привычных звуков электронной музыки – латинские ритмы, реггетон вперемешку с техно-басами. Диджей стучит по клавишам консоли и вскидывает руку вверх, указывая на подиум. Звучит долгожданный ремикс – эксперимент этого вечера: это «Rabiosa» Шакиры в версии минимал-хаус. Внезапно тяжелый ритм переходит в нервную пульсацию, сопровождающуюся африканской перкуссией. «Отличная песня, – думает Бьянка, – чтобы выплеснуть всю ярость, оставшуюся в животе после встречи с Себастьяно. – Говнюк! Другого слова и не подобрать! Какая мерзость!»
Она вовсю старается не упасть с подиума; танцует с невиданной прежде самоотдачей – и сама это чувствует.
Диего удивленно смотрит на нее, но подыгрывает. Она словно тигрица перед прыжком, и он вторит ее движениям. Их дуэт – элегантное сплетение нервов, мускулов, необузданных инстинктов. Техника уступила место импровизации. Чувства обретают форму в мышцах, эмоции вырываются наружу и высвобождаются. И все это – она, Бьянка. La Reina. Но в эту ночь совсем другая энергия пульсирует в ее венах, не зная ни границ, ни тормозов. Она танцует, кричит, живая и свободная, хотя еще пару минут назад была совершенно опустошена. Музыка как головокружительный полет, как заряд возбуждения и эйфории, ритм, вибрирующий в животе и наполняющий ее жизненной энергией. Она не хочет останавливаться, каждый мускул напряжен, чувства на пределе; влажные распущенные волосы трепещут на ветру, липнут к лицу, капельки пота бегут по лбу и спине. Она вся, изнутри и снаружи, пронизана электричеством.
Диего кружит ее и вдруг подает знак. «Неужели их номер уже закончился?» – потрясенно думает она. В эти четверть часа она совершенно потеряла счет времени. Крепко держась за перила, она спускается с подиума. Пабло, следивший за ней все выступление издалека, расстегивает карабин и ослабляет страховку.
