я.
Вздернув подбородок, он бросает на меня полный ненависти взгляд и рычит: — Котрони.
— У тебя есть два варианта, — я сразу перехожу к делу. — Скажи мне, где найти Тинажа, и я подумаю, убить ли тебя быстро, или не говори, и я сделаю с тобой то, что ты сделал с моей женой.
Виктор качает головой, явно недовольный выбором, который я предоставляю мужчине.
Я встречаюсь взглядом с Виктором. Поверь мне, брат.
Он кивает, прислоняясь спиной к автомобилю.
Кастрати ухмыляется, затем хихикает:
— С чего ты взял, что я тебе что-то скажу?
Я улыбаюсь мужчине, затем медленно киваю.
— Виктор, будь так добр и передай мне дрель.
— С удовольствием.
Кастрати переводит взгляд с Виктора на меня, затем оглядывается через плечо. Вероятно, ему интересно, сможет ли он убежать от нас.
Когда Виктор вручает мне дрель, я говорю:
— Пожалуйста, можешь бежать. Это добавит немного волнения в эту ночь.
На лице албанца мелькает паника, которая меня удовлетворяет.
Я запускаю дрель, звук заставляет меня стиснуть зубы.
Именно такой звук слышала Мария, когда они, блять, просверлили ей руку.
Кивая Виктору, он бросается вперед и выбивает ноги Кастрати из-под себя. Ублюдок падает на задницу, и прежде чем он успевает пошевелиться, Виктор бьет его коленом в грудь, прижимая к земле.
— Я не уверен, слышал ли ты, — говорю я, присаживаясь на корточки рядом с мужчиной, — но моя жена чертовски крутая. — Я встречаюсь взглядом с Кастрати. — Ты не переживешь того, что пережила она.
— Тинаж, — выплевывает ублюдок. — Он в Бухаресте.
Я усмехаюсь.
— Ты думаешь, я настолько чертовски глуп?
— Я клянусь!
— Твое слово для меня ничего не значит, — выдавливаю я, прежде чем прижать двенадцатидюймовое сверло к левому бедру этого ублюдка. Звук сверления смешивается с его криком, когда металл проходит прямо через его ногу.
Это для тебя, mia regina.
Так медленно, как я, блять, могу, вытаскиваю сверло, вызывая новые крики Кастрати, когда он борется с хваткой Виктора.
— Знаешь, что мне напоминает имя Кастрати? — Я спрашиваю Виктора.
— О да, мне нравится, о чем ты думаешь, — усмехается он. — Может, начать с его левого яичка?
Наши насмешки над Кастрати заставляют ублюдка кричать: — Я не знаю! Никто не знает!
Обойдя его, я хватаю его за правую руку и, наступив на запястье, прижимаю его к земле.
— Не тот ответ, который я ищу, — бормочу я, прижимая сверло к его ладони и безжалостно проделываю дыру в его коже и кости.
Еще больше криков эхом разносится в ночи, и это заставляет меня сказать: — Немного громче. Тебя никто не услышит.
— Я не знаю, кто он, — рыдает Кастрати, как гребаный ребенок.
— Моя жена ни разу не заплакала, пока твои мужчины пытали ее. Более того, она, блять, убила их. — Убрав руку с его запястья, я жестом показываю Виктору, чтобы он отпустил его.
У Кастрати нет сил подняться, поскольку его кровь просачивается в траву и песок под его телом.
— Я не знаю… Я не знаю, — плачет он.
Никто, блять, ничего не знает о Тинаже.
— Как вы пришли к соглашению, что тот, кто убьет меня, получит Европу?
— Я встретил его… в Академии Святого Монарха ... во время... обучения.
Я перевожу взгляд к Виктору.
— Позвони дяде Карсону.
— Когда ты проходил обучение? — Я спрашиваю.
— В прошлом... году, — выдыхает он. Его глаза прикованы ко мне, его последний вздох приближается. — Он был... лучшим ...
О, блять.
Я наблюдаю, как жизнь покидает ублюдка прежде, чем он успевает закончить фразу.
Виктор пинает труп албанца.
— Так чертовски вовремя! — Затем он говорит. — Привет, дядя Карсон. Скучал по мне?
Я смотрю на мертвеца, пытаясь вспомнить результаты прошлогоднего аукциона.
Каждый год лучшие мужчины и женщины проходят подготовку в качестве хранителей и ассасинов, и тот, кто больше заплатит, может воспользоваться их услугами. Это была постоянная традиция на протяжении почти ста лет. Дядя Алексей купил Академию Святого Монарха у мадам Келлер, предыдущей владелицы, и дядя Карсон, его младший брат, управляет ею вместо него.
Именно здесь я получил навыки владения оружием, контрабанды и рукопашного боя, прежде чем сменить своего отца на посту главы итальянской мафии.
— Кто был лучшим в прошлом году? — Я слышу, как Виктор спрашивает, затем он хмурится, его глаза встречаются с моими. — Боян Павлович? Кто он такой?
Виктор переводит свой телефон на громкую связь, чтобы я мог слышать, как дядя Карсон говорит: — Павлович – серб. Он присоединился к венгерскому синдикату в позднем подростковом возрасте, ему наскучило жить впроголодь, и он поступил сюда. Он обучался на хранителя и продемонстрировал большой потенциал. Он умен, так что не стоит его недооценивать. Хотя за него предлагали двадцать миллионов, он отказался и ушел, что меня удивило. Я больше ничего о нем не слышал.
— Спасибо, дядя Карсон, — говорит Виктор. — Мы увидимся с тобой на свадьбе Марии и Луки, верно?
— Да. Я с нетерпением жду этого.
Звонок заканчивается, и Виктор поднимает бровь, глядя на меня.
— По крайней мере, теперь мы знаем, с кем имеем дело.
— Да. — Я действительно чувствую облегчение и усмехаюсь. — Надо отдать должное мужчине, это был умный ход.
— Какой был умный ход? — Спрашивает Виктор, бросив на меня растерянный взгляд.
— Павлович залег на дно, позволяя Кастрати отвлекать меня и вымотать. Вероятно, он подговорил ублюдка, чтобы отвлечь меня.
— Какого хрена ты выглядишь счастливым из-за этого? — Спрашивает Виктор.
— Если Павлович так хорош, как говорит дядя Карсон, то он достойный противник, а не просто какой-то сопливый мальчишка, который не в себе. — Я похлопываю Виктора по плечу. — Я принимаю это как комплимент.
Я бросаю дрель в машину, затем даю знак Марко поджечь машину и тело.
Пока мы с Виктором идем к внедорожнику, который отвезет нас в аэропорт, где ждет мой частный самолет, я говорю: — По крайней мере, у тебя теперь есть правильное имя для поиска.
— На самом деле мне любопытно, что я узнаю.
— Ты знаешь, что говорят о любопытстве, — усмехаюсь я.
— Блять, теперь я думаю о киске.
Я разражаюсь лающим смехом.
— Не удивлен.
Мы забираемся во внедорожник, Виктор садится за
