Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Я смеюсь. – Я говорю про «Рождественскую песнь в прозе». Эбенизер Скрудж, крошка Тим. В чем они похожи с историей Оливии?
Ни искры узнавания на лицах.
– Ну же, ребята, вы все слышали Эбенизера Скруджа. – Удерживаюсь от комментария в духе Ба: «И чему они учат детей в школе?».
– Дух прошлых лет, Дух нынешних святок…
Все еще ничего.
– Да благословит Господь всех нас! – Я цитирую, подражая крошке Тиму, но в конце срываюсь на хрип, потому что в голову приходит ужасная идея.
Я вскакиваю на ноги, опрокидывая стул.
– Скоро вернусь, – я кричу через плечо, оставляя стул лежать. – Решите пока, кто следующий.
Сквозь Нарнию, сквозь шкаф, лечу к шкафу «КЛАССИКА».
Я не ищу «Рождественскую песнь», может, мы ее даже не продаем. Любой книжки Диккенса хватит.
Пробегаюсь глазами по авторам в алфавитном порядке… Андерсон, Байрон, Чехов, Элиот.
Быть того не может.
Я бегу в свой кабинет.
Лиза смотрит на меня, приоткрыв рот, но не спрашивает.
В три щелчка открываю нашу базу ассортимента.
Печатаю в строку поиска «Диккенс».
В ответ всплывает Эмили Дикенсон и еще несколько менее известных авторов. Никакого Чарльза.
Человек, облегчающий страдания других, не может быть бесполезен.
Портрет с цитатой в секции «БРИТАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА».
Несусь к нужной стене. Смотрю.
Рама на месте, но внутри другой писатель – предводитель романтиков, лорд Байрон. Выгравированная цитата гласит:
В нехоженых лесах таится наслаждение, восторг ждет на пустынном побережье, есть общество там, где никто не вмешивается, у глубокого моря, и в его шуме – музыка. Я люблю человека, но Природу я люблю больше.
– Лиза, подойди, пожалуйста.
Она в ту же секунду оказывается рядом.
– Что случилось?
– Картина. Тебе не кажется, что раньше здесь был Чарльз Диккенс?
Лиза хмурится и наклоняет голову.
– Мне кажется, тут всегда висел этот парень. – Она пожимает плечами. – Прямо скажу, я не замечаю. Кто вообще такой Чарльз Диксон?
Нет, нет, нет. Невозможно.
Я прислоняюсь к шкафу под картиной, опираюсь на него. Меня мутит.
– Келси, что такое? – Лиза кладет теплую руку мне на спину, проявляя не характерное для нее сочувствие.
– Кажется, я схожу с ума.
– Сомневаюсь.
Разлинованные страницы, заполненные моим детским почерком, спрятанные под обложкой «Таинственного сада». Неужели я воплотила это в реальность, каким-то образом овеществила Сад?
– Ты когда-нибудь желала чего-нибудь так сильно, что оно сбывалось, хотя и казалось невозможным?
– Может, тебе так сильно этого хотелось, что ты веришь в то, что оно сбылось?
Да. Всю жизнь я стремилась поверить, что мои рассказы – не только трата времени.
Но, может, все гораздо хуже.
Может быть, слова опасны.
Как только я выставляю учеников за порог магазина, я направляюсь в единственное место, где может быть ответ на мои вопросы.
К четырем тридцати я в «АдвантаМед», но сотрудница уже несет Ба ужин. Я забираю у нее поднос в коридоре, обещая справиться самостоятельно.
– Келси, девочка моя. – Ба в постели, ее улыбка освещает выцветшую комнату. – Я не думала, что ты сегодня придешь.
Я ставлю поднос на прикроватный столик и кладу руку поверх ее ног.
Ба с трудом присаживается.
– Ну, я знаю, ты любишь сюрпризы. – Я помогаю ей сесть, чтобы достать поднос было удобнее. Хорошо, что она в сознании сегодня. Мне нужно поговорить с ней в твердой памяти.
Она поднимает серый пластиковый купол с тарелки и морщит нос:
– Не такие сюрпризы.
– Хм-м. Боюсь, я сегодня ничего с собой не захватила. Но я могу сбегать до торгового автомата, после того как ты поешь.
Она ухмыляется.
– Если на тарелке ничего не останется, я получу десерт?
– Прости. Я не имела в виду, что ты ребенок.
– Не извиняйся. Я принимаю твою взятку.
Я придвигаю виниловое кресло ближе к кровати и присаживаюсь.
– Мне нужно у тебя кое-что спросить.
Ба подносит вилку с морковками ко рту и ждет, подняв брови.
С чего бы начать?
Я долго не верила до конца, что Сад существует, затем мало-помалу уверилась, что моего сумасшествия не хватило бы на целый выдуманный мир. Но даже тогда Сад казался мне созданным мной, или лично для меня, или… Я не знаю.
Но поскольку Чарльз Диккенс исчез по-настоящему, я склоняюсь к мысли, что здесь замешано нечто большее. Может быть, Ба тоже имеет к этому отношение.
– Я хотела поговорить про пустырь рядом с магазином.
Неужели она улыбается, пока ест овощи? Это знающая ухмылка на губах?
– Я… Я нашла ключ. Побывала внутри.
Ба молчит, пережевывая пищу. Затем кивает.
– Куча мусора скопилась, правда?
Она меня испытывает?
– Нет. На самом деле там… очень красиво.
Ее ясные глаза внимательно смотрят на меня.
– Неужели.
– И мне кажется, ты это знаешь.
Она откладывает вилку, салфеткой утирает рот. Пьет яблочный сок из картонной коробочки. Смотрит на меня.
– Ты сказала, у тебя вопрос?
Ох, и не один.
Я хочу сначала спросить о родителях, могут ли гости в Саду знать больше, чем я. Но она всегда медлила с ответами на такие вопросы, и я не хочу ее расстроить и потратить впустую минуту ясности.
Так что лучше начать с основ.
– Ба, ты была на вечере внутри… на пустом участке?
Она улыбается и склоняет голову набок.
– А ты?
Я делаю глубокий вдох и вцепляюсь в подлокотники.
– Ты первая.
– Да. Много раз.
Я выдыхаю, откидываюсь в виниловое кресло. Я так и знала.
– Я тоже.
– Да, теперь твоя очередь, девочка моя.
– Что это значит? Что мне там делать? Кажется, я уже… я уже его уничтожила!
Ба тянет ко мне хрупкую руку с выступающими венами.
Я хватаюсь за нее, как утопающий.
– У меня нет ответа на твои вопросы, но ты сама все поймешь. Как я уже сказала, теперь твоя очередь.
– Но я не могу сделать, что они просят.
– А именно?
Пойти дальше.
Нет, не правда. От меня хотят не этого. Пока нет.
– Принести подарок. Как дар, а не как потребность. Не заботясь о том, как его примут.
– Ах, да. Это сложно. – Ба снова возвращается к еде, отрезает кусочек бледной куриной грудки. – Но ты должна.
Снова загадка. Как сделать невозможное.
Садовник сказал, что нужно, хотя бы на время, не отвлекаться на обязанности и заботы о выживании, чтобы следовать зову творчества. Может, я могу это сделать. Но преодолеть страх, так глубоко укорененный в прошлых попытках… Разве у меня получится?
– Келси, Сад не осудит.
Ба говорит тихо, рот набит курицей, я едва слышу.
– Повтори.
Она улыбается.
– Сад не осудит. Ты можешь принести свой подарок.
Я раскачиваюсь в кресле взад-вперед,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
