Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
нарастающему гулу голосов в кафе, с глубоким вдохом принимаю правду:
Сад, ты победил.
Три простых слова, сказанных про себя, но от этой уступки разжимаются кулаки, я сдаюсь на милость бушующему ветру, с которым до сих пор боролась.
Чтобы написать достойную историю, может понадобиться вся жизнь, но я это сделаю.
Я принесу ее на стол подарков и с гордо поднятой головой пройду к мосту, чтобы узнать себя до конца.
Непременно.
А пока я сделаю все возможное, чтобы спасти свою жизнь в этом мире.
Приняв решение, я вгрызаюсь в булочку, залпом выпиваю остаток кофе и начинаю планировать. Как только я решу срочные проблемы Книжного, в голове будет свободное место для творчества.
Так. Во-первых. Нужно встретить лицом к лицу иррациональный страх и дурацкую тревогу. Пускай мой роман, написанный давным-давно, похож на бестселлер. Пора позвонить Роберту и согласиться провести у нас мероприятие. Книжной лавке это пойдет только на пользу, даже если моя гордость пострадает. Кроме того, я буду на встрече с администрацией в это время, пытаясь отстоять магазин.
Телефон самостоятельно включил другую арию, но когда я беру его в руки, чтобы позвонить Роберту, он начинает вибрировать.
– Привет, Остин. – Я слышу усталость в собственном голосе. Кажется, мы виделись целую жизнь назад, так как все выходные я писала исчезнувшую историю, а потом провела много времени в Саду.
– Привет. Удивлен, что ты взяла трубку.
Я удерживаюсь от: «Удивлена, что ты позвонил» – обычно он предпочитает текстовые сообщения.
– Прости. Занята была.
– Да, конечно. Поужинаем завтра?
Остин тоже важный пункт в списке дел. Если между нами что-то возможно, нужно быть честнее друг с другом.
– Да, замечательно.
– Тогда зайду за тобой часов в шесть. Без кофе из «Старбакса»!
Я пытаюсь посмеяться, потому что он ждет реакции на свою шутку, хотя я и ценю его уступку – особенно учитывая, что я сижу в кафе «Глазунья».
Кладу трубку, отставляю тарелки в сторону. Допиваю остатки кофе.
Что еще?
Пара покупателей придут сегодня посмотреть на выставленные на продажу раритеты. Встреча с адвокатом, телефонные звонки. Обратный отсчет до Изъятия движется с невероятной быстротой.
Да, есть чем заняться, а писательством можно заняться в приятном, спокойном будущем.
В конце концов, время в Саду стоит на месте, пока меня нет. Вечер не заканчивается, всегда в разгаре разговоры, вино течет рекой, и никто не сказал еще: «Пожалуй, мне пора домой!», давая остальным понять, что, если они не уйдут, вечер скоро иссякнет.
Получается, ничего страшного не случится, если моя история подождет?
Глава 27
Глубоко в душе все знают, что есть что-то вечное, и оно связано с людьми. Величайшие умы говорили нам об этом на протяжении пяти тысяч лет, и ты все равно не поверишь, как легко человечество забывает. В каждом из нас заключена вечность.
Из «Наш город», Торнтон Уайлдер
Четверг, вторая половина дня: косые лучи солнца заливают Книжную лавку, когда в нее влетают семеро Писателей будущего.
Я жду их с поверхностной улыбкой.
– Готовы повеселиться?
Чувствуют ли они мое отчаяние, пока мы плетемся к платяному шкафу?
Вчера адвокат за час обрушил на меня гору плохих новостей, за которые мне пришлось еще и отдать денег. Да, город заплатит нам за изъятую собственность, но так как развитие отеля «Белая орхидея» уже свершившийся факт, компенсация будет рассчитываться после того, как здание перекроет весь поток посетителей и доведет нас до банкротства. Ужасно. Адвокат сказал, что надеяться не на что, и считает меня сумасшедшей за то, что не согласилась на предложение Блэкбёрна.
Как будто этого было мало – посреди всего цирка магазин привлек внимание жилищной инспекции. Меня проинформировали, что в здании не предусмотрена квартира на втором этаже. Восхитительно.
После объявлений в Интернете книгами заинтересовались три человека. Две книги я продала, но сумма вышла меньше, чем я надеялась. Можно было предложить покупателям написать чек сразу на имя адвоката.
У меня десять дней, чтобы каким-то чудом остановить Изъятие, или мы с Лизой обе останемся без работы. Я еще что-нибудь найду, а вот ей будет трудно – придется объяснять пробелы в ее трудовой истории и продолжающиеся «проблемы», – но мы обе не подарок.
Когда ученики рассаживаются на места, я прошу выступить тех, кто готов. На прошлой неделе из-за потопа мы не обсудили их сочинения.
Оливия поднимает пальцы над столом.
Я улыбаюсь. Обычно она не решается поделиться написанным, пока я не подбодрю ее.
– Спасибо, Оливия. Не терпится услышать твой рассказ!
Она пригибает голову и кусает нижнюю губу, будто сомневаясь.
Саанви наклоняется к ней:
– Я уверена, он хороший.
Остальные поддакивают и кивают.
Несмотря на ком отчаяния в груди, я чувствую еще и маленький огонек гордости.
Для этого я и веду наши встречи: чтобы слышать, как они поддерживают друг друга, чтобы видеть творческий рост Оливии.
Я надеюсь, у них будет возможность творить без страха.
Раны прошлого, враждебные голоса в голове сковывают художника, пугают.
Слова Садовника в странном сарае на краю Сада.
Он прав, мне это хорошо известно. Может, я смогу устранить часть голосов в головах этих детей.
Оливия усаживается удобнее, прочищает горло, смотрит по сторонам на соседей.
– Тебя здесь никто не осудит. – Я смотрю каждому ученику в глаза. Никогда не повредит лишний раз напомнить. – Твое творчество здесь в безопасности. Мы не критикуем и не оцениваем. Только подбадриваем. Мы можем вместе придумать, как можно улучшить текст. Но только если ты захочешь. Это касается всех, кто читает свои произведения, так ведь?
Все кивают.
Оливия сглатывает ком в горле и начинает.
Меньше десяти минут ей хватает, чтобы рассказать историю о вздорной старушке и домашних питомцах, меняющих ее характер. Некоторые диалоги по-настоящему смешные, а конец очень трогательный.
Когда она заканчивает читать, стол взрывается аплодисментами, кто-то даже кричит.
Оливия светится от счастья.
– Лив, отлично! – Алехандро хлопает девочку по спине, от чего она заваливается вперед, остальные смеются.
– Правда хорошо, Оливия. – Я поднимаю большие пальцы. – А теперь скажите, как вам кажется, какая основная тема рассказа?
Ответы разные.
«Старые люди еще могут измениться».
«Не будь злюкой».
Я со всеми соглашаюсь.
– Я бы добавила, что основная тема истории Оливии – «искупление». Вам знаком этот термин?
Тишина и широко распахнутые глаза.
– Сейчас приведу в пример историю, которую вы все знаете. Рассказ Оливии похож на «Рождественскую песнь», не так ли?
Джэ хмурится.
– Как «Радуйся, мир»? Типа гимна?
– Нет. –
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
