самая малость осталась. Так как с концертом, Магнай? — спрашивает Сурэн.
— Почти готов.
— А план подготовки к первому молодежному фестивалю уже составлен? Ты обещал закончить его к понедельнику.
— Нет, — мнется ревсомольский вожак. — Осталось кое-что уточнить.
— Поторопись, Магнай. Надо, чтобы он отражал не только развитие самодеятельности и спорта, но и пропагандировал художественную литературу. Представители нашей молодежи непременно должны поехать на фестиваль. Кстати, как только потеплеет, организуй для всей бригады утреннюю гимнастику на свежем воздухе.
Магнай кивнул и повернулся к Дооху.
— Нам нужны курсы по повышению профессионального мастерства.
— Поможем. Найдем преподавателей. Однако кое-что молодежь может сделать и собственными силами. — Дооху ненадолго умолкает. — Можно, к примеру, организовать коллективное прослушивание и обсуждение учебных радиопередач, устроить фотовыставку, проводить встречи молодежи с лучшими чабанами объединения. Надо пропагандировать передовой опыт.
Тут секретарь партячейки, внимательно слушавший вместе с Магнаем председателя, вспоминает о Чойнрозе. Ведь он обещал помочь парню.
— Разве вашей бригаде не нужны квалифицированные рабочие?
— Еще как! — Магнай смотрит на Сурэна с надеждой. — Как не нужны, если мы просим курсы организовать.
— Есть у меня на примете один строитель, возьмете в бригаду?
— О ком речь, товарищ секретарь?
— Не догадываешься? Его зовут Цамбын Чойнроз.
— А, этот, — разочарованно восклицает Магнай. Его круглое обветренное лицо с негустыми выгоревшими бровями выражает недоумение. — С чего вы решили, что Чойнроз — строитель? Всем известно, что он первый бездельник. Он мне только ребят перебаламутит, этот строитель!
— Так ведь он только что из колонии. Перевоспитала парня жизнь.
— А это еще неизвестно. Он просился на работу, да я отказал. Считаю, поступил принципиально. Таким, как Чойнроз, не место в нашей бригаде!
— Но ведь освободили же его досрочно из колонии. Ты знаешь, каким теперь стал Чойнроз?
— Не успел узнать, — обиженно поджимает губы Магнай; он не собирается уступать, как бы ни давил на него Сурэн.
— Вместо того, чтобы упрямиться, ты лучше подумай: стал бы несколько лет назад Чойнроз проситься к тебе в бригаду? Вряд ли. И теперь, если б он остался прежним, скорей всего стал бы ныть, чтоб его освободили от работ.
— Пожалуй, вы правы, — сдается Магнай, заливаясь краской. Хотел бы он обладать таким же даром убеждения, как Сурэн.
— Значит, поручаем Чойнроза твоей бригаде. Договорились? И если надо будет парню чем-нибудь помочь, возьмитесь всем коллективом.
Расспросив Магная о делах на стройке, Дооху отпустил его. Договорился с Сурэном о том, что надо помочь Чойнрозу и выдать ему аванс — двести тугриков, из фонда объединения.
— И вот что самое главное, — сказал он. — У рабочих на канале настроение совсем плохое. Чтобы помочь им, задумал я одно дело, хочу с тобой посоветоваться. Это должно быть нечто грандиозное, понимаешь?
— Нечто вроде чуда? — улыбается Сурэн.
— Вот именно — чудо, самое настоящее чудо, дорогой мой! Знаешь, когда я по дороге сюда въехал на холм, то заметил, как в долину вкатилась легковая. Наверняка к нам едут работники новой машинно-животноводческой станции, они давно обещали. Так вот, при виде этой машины у меня возникла идея — что, если попытаться уговорить начальника станции всю нашу целину вспахать за одну ночь. Представь себе — просыпаются утром рабочие, а земля вокруг холмов Хотгор и Гудгэр уже вспахана! Люди поймут, что они не одиноки в борьбе с природой, что государство всегда придет им на помощь. Главное, у них возродится вера в счастье. Ну как, одобряешь мой замысел?
— Одобряю! Только справится ли станция за одну ночь?
— Думаю, справится.
— Земля-то уже годится под вспашку?
— Там, где будем пахать, годится. Мерзлота держится только в районе канала. А что я говорил? Вот и гости!
Машина притормозила перед конторой, и из нее буквально выкатился полный, высокий мужчина. Это был директор машинно-животноводческой станции.
— А вы, я гляжу, слово держите, — улыбается Дооху. — Здравствуйте, дорогой товарищ Зэвэг. Давайте пройдем в контору.
— Я точен, как юноша, спешащий на первое свидание, — смеется гость, осторожно пожимая руку председателю, словно боясь ее невзначай сломать. — Ну и сюрпризец приготовила мне «девушка», до сих пор в себя не приду.
— Где же ваши обещанные трактора?
— Ах, как вы нетерпеливы, красавица моя! — качает головой Зэвэг. — Успокойтесь, они уже в пути.
— Дело за малым — поднять за ночь сто двадцать гектаров целины. Справитесь?
Увидев, как Зэвэг изменился в лице, Дооху отбросил шутливый тон.
— Ну, так как? Сможем мы завтра утром работу принимать?
— Одной ночи мало, — отчеканил директор.
— Так и быть, уступлю. Восемьдесят шесть га осилите?
— Вряд ли хватит горючего. Кроме того, качество вспашки может сильно пострадать. Тогда бедному Зэвэгу головы не сносить: первая пахота — и неудачная.
Но Дооху не из тех, кто легко сдается.
— Поймите, товарищ Зэвэг, тут речь идет о деле государственной важности. В аймаке мне разрешили воспользоваться всеми возможностями вашей станции. Похоже, вы просто не желаете нам помочь.
— Зачем в таком случае я здесь? — развел руками директор. — Однако, в толк не возьму, к чему такая спешка?
Дооху и Сурэн рассказали ему обо всем. Зэвэг попросил бумагу и с карандашом в руках приступил к расчетам. Он исписал несколько страниц длинными колонками цифр, зачеркивал и снова писал. Он выкурил целую пачку папирос — по комнате плавали клубы сизого дыма, но в конце концов удовлетворенно заключил:
— Похоже, мы и в самом деле справимся. Можете не волноваться, чудо свершится.
Сказав это, Зэвэг вскочил с места. Он должен немедленно возвращаться на станцию, чтобы обеспечить своевременный подвоз горючего.
И вот всю ночь напролет в долине реки Халиун творились настоящие чудеса. Вся степная мелочь — лисы, зайцы, сурки и суслики, поднятые с насиженных мест необычайно громким шумом, испуганно наблюдали, как в долину вползают загадочные чудовища с огненными огромными глазами.
Дооху, Сурэн и еще несколько человек тоже не спали в эту ночь. Они буквально с ног сбились, стараясь помочь трактористам — подвозили им горячий чай в термосах, еду.
А тем временем строители канала, как говорится, ни сном, ни духом не ведали о том, что творится рядом с их палатками. Их сон был крепок. Да и кому могло в голову прийти, что изредка доносившийся рокот моторов имеет к ним непосредственное отношение.
— Что-то рано в этом году весенний гром грохочет, — бормотнул кто-то спросонок.
— Это, видать, машины стройматериалы везут на центральную усадьбу, — возразили ему.
И снова в палатках храп. Отлично спится после тяжких трудов да сытного ужина со свежей бараниной. Правда, кое-кто помоложе не преминул выскочить из палатки. Но трактора были скрыты от их глаз высоким речным берегом. «Действительно, машины по трассе идут», — решила молодежь.
Дооху, Сурэн и Зэвэг примчались к
