понимаю, о чём он. Пытаюсь вскочить, но капитан держит крепко.
– Жена должна слушаться мужа. Я тебя не отпускал. Похоже, тебя никто не воспитывал в твоём замке.
И вот только после этого возмутительного заявления Рэйгард сам ссаживает меня с коленей.
Меня трясёт. Это просто невыносимо каждую минуту чувствовать, как он подавляет мою волю. А слов нет. Огрызаться бессмысленно. На его стороне сила.
Зато Рэйгард спокоен и самоуверен. Он-то явно ни о чём таком не думает.
Поднимается, берёт из шкафа одежду и уходит в купальню, не забыв бросить в сторону двери какое-то магическое плетение. Даже проверять не буду, и так понятно, замыкающее, чтобы я никуда не делась.
Ухожу к окну и забираюсь с ногами на широкий подоконник.
Возвращается Рэйгард уже в других штанах и расстёгнутой чёрной рубашке.
Не спеша застёгивает пуговицы. Отворачиваюсь, чтобы в очередной раз не увидеть его насмешливо-самоуверенную ухмылку. И сжимаюсь в комок, чувствуя, как он надвигается на меня.
Ненавижу – сейчас я в этом абсолютно уверена. Я его ненавижу за то, что ломает мою волю.
Упрямо смотрю на улицу, как будто я одна в комнате, и мне нет никакого дела до приближающегося мужчины.
Как же тихо он ступает. Шелест листьев за приоткрытым окном громче его шагов. Но даже с закрытыми глазами я чувствую тот момент, когда Рэйгард оказывается рядом.
Кожа ощущает жар тела, ещё недавно собственнически прижимавшего меня к постели. Запах чёрного перца и прогретого солнцем корабельного дерева забирается в лёгкие, пропитывая меня изнутри.
Я словно становлюсь частью будоражащего кровь мира, растворяюсь в нём, теряю себя, исчезаю.
Меня разрывают противоречивые чувства. Злость из-за того, что Рэйгард так давит на меня, и желание отбросить все условности и подчиниться.
И эту тягу нельзя объяснить только внешностью капитана. Напротив, когда между нами расстояние, я ещё могу противостоять его обаянию. Голову остужает воспоминание о толпе девиц на берегу, скандирующих его имя: «Рэй! Гард! Рэй! Гард!»
Но едва горячее дыхание раздувает мои волосы, а чуть шероховатые губы касаются моего виска или скулы, сердце ускоряет бег, а дыхание учащается.
Я не понимаю, почему моё тело так реагирует на этого мужчину. Всё это настолько не похоже на меня, что я начинаю подозревать чужое влияние.
Ощущаю лёгкое движение внутри себя между солнечным сплетением и сердцем. Точно! Как же я сразу не подумала: вторая ипостась – это чистый инстинкт. Слишком неожиданно появилась метка, и слишком странный выбор сделали драконьи боги.
Неужели моя драконица принимает решения за меня? Не позволю!
– Не подходи ко мне.
Две огромные ладони тут же опускаются на подоконник по обеим сторонам от меня. Я ещё больше съёживаюсь и даже дыхание задерживаю.
– Кир-ра, – тянет Рэйгард.
Чувствую прикосновение к моим волосам. Мужчина с шумом втягивает воздух.
– Как же вкусно ты пахнешь, – его голос звучит хрипло. – Как же сильно я тебя хочу.
– Тебе наплевать на то, что я сказала? – стараюсь, чтобы мои слова звучали резко, но голос срывается.
– А тебе так неприятно моё прикосновение? – с удивлением спрашивает Рэйгард.
Его губы проходятся по моей скуле, едва касаясь кожи.
По шее стекает волна мурашек. Низ живота скручивает судорога. Отстраняюсь, сдерживая стон. Стискиваю зубы и с трудом выдавливаю из себя:
– Надо же. Заметил.
– Лжёшь, малышка, – мягко говорит капитан, вызывая в душе у меня бурный протест.
– Как ты смеешь? – вскидываюсь я, поворачиваясь к нему.
Сейчас на волне гнева я даже способна смотреть ему в глаза. Правда, недолго. В них нет ни холода, ни насмешки. И они так близко.
– Тише, девочка, не буянь. Тебе вбили в голову кучу условностей. Ты просто боишься самой себя.
– Я не хочу того, что ты со мной делаешь.
Во рту пересохло, и я с трудом удерживаюсь от желания облизнуть губы, понимая, что Рэйгарда это простое движение может снова спровоцировать.
Капитан тяжело вздыхает и выпрямляется, но не отходит, стоит так же близко, опираясь рукой о стену.
– Ну что ж, объясню ещё раз, – тон Рэйгарда неожиданно становится серьёзным. – Ты сильная. Ты даже с откатом справилась, а это почти невозможно. Если бы ты не хотела, смогла бы меня остановить.
Оскорблённо фыркаю. За кого он меня принимает?
– Ты, правда, не понимаешь? – очень трудно говорить напрямую, и я опускаю глаза. – Даже если бы ты мне нравился, я бы вела себя в рамках приличий. Это не я поддаюсь тебе. Я не знаю: метка ли, драконица ли на меня действует, но у меня мутится рассудок. И даже в таком состоянии я не прыгаю на тебя. Ты присваиваешь меня, пользуясь своей физической силой. И сейчас, когда я пришла в себя, мне плохо.
Пальцы Рэйгарда касаются моего подбородка и заставляют снова посмотреть ему в глаза.
– Хочешь сказать, – рычит капитан, и зрачок становится вертикальным, – что ты меня терпеть не можешь, а я тебя чуть ли не насилую?
Он наклоняется к моему лицу. Чувственные губы оказываются в миллиметре от моих. И я испытываю жгучее желание самой пройти это расстояние. Держусь из последних сил. Но если он сейчас снова поцелует меня, сопротивляться не смогу. Слабость. Зависимость. Глаза начинает щипать, и я всхлипываю.
– Ну что ж, – говорит Рэйгард сквозь зубы. – Я не притронусь к тебе, пока сама не попросишь об этом.
С этими словами он отпускает меня и отступает на шаг. Оу, кажется, я затронула его гордость?
– Не дождёшься, – шиплю в ответ, и внутри всё сжимается.
Это точно то, чего я хочу? Или это то, чего я должна хотеть?
– Мне пора идти, – в голосе капитана такой холод, что моя ледяная стихия ему готова позавидовать. – Сиди здесь и даже не пытайся выбраться. Я поставлю защиту против обеих сторон твоей магии. В конце концов, я отвечаю за твою безопасность.
Хлопает дверь, и я остаюсь в одиночестве.
Некоторое время сижу в оцепенении. Даже думать не способна. А сейчас мне, как никогда, нужна ясная голова.
Мои желания, моя гордость, ранняя метка, проснувшаяся драконица – чтобы во всём этом разобраться, нужно время и силы.
И как же мне не хватает поддержки, того, с кем можно посоветоваться.
Кого? Криса? Вряд ли. Не всё можно доверить брату. Лиры? Едва ли. Она точно не потеряла бы голову из-за такого, как Рэйгард. Она всё делает так, как считает нужным семья. Сейчас она уже, скорее всего, помолвлена с этим, как его, Асмундом. Препротивнейший тип и одна из причин, почему я рискнула сбежать на Авейру. Ему ведь всё равно было, на ком жениться. Лишь
