лице.
Время на часах показывает почти полдень. Не удивительно, что мы проспали столько времени, судя потому, чем мы занимались всю ночь.
Макс сопит, раскидав свои мощные ручищи по кровати, а я закусываю губу.
Моя грязная одежда так и осталась лежать в душевой, а запасной, соответственно у меня не было.
Недолго думая, на носочках, стараясь не шуметь, я пробираюсь к шкафу и достаю из него первую попавшуюся футболку.
К сожалению, она пахнет кондиционером, а не ее хозяином.
Вдохнув несколько раз, я разочарованно надеваю ее на себя и тихонько прикрыв дверь, выхожу из комнаты.
Желудок издаёт урчание. Я забыла, когда употребляла пищу в последний раз. Вчера, мы так были увлечены друг другом, что сегодня, дикий голод напомнил о себе. Макс проснётся жутко проголодавшим.
Я захожу на кухню и открыв холодильник, нахожу лишь два чудом выживших яйца и коробку молока. Не густо.
Покопавшись во всевозможных шкафчиках, я выуживаю муку и готова уйти в пляс, от такой находки.
Замесив тесто, я достаю сковороду и через минут двадцать, на тарелке появляется целая гора блинчиков. Пританцовывая, я наливаю воду в чайник. Почти все готово, осталось лишь разложить приборы, на столе.
Удерживая в одной руке две вилки и тарелки, я закрываю локтем шкаф. Приборы выпадают у меня из рук и с грохотом летят на пол.
Черт, возьми!
Одна вилка закатилась под шкаф. Поставив тарелки на стол, я разочарованно кусаю губы. Встаю на четвереньки и выгибая спину, заглядываю вниз, в поисках пропажи. Что-то поблескивает далеко, но просунуть туда руку не получается. Щель слишком узкая. Я готова ругаться матом. Пытаюсь пропихнуть туда ладонь, но ничего не выходит.
— Я, конечно, надеялся на хорошее утро, но не ожидал, что оно будет настолько добрым, — хрипящие звуки за моей спиной заставили меня дёрнуться и напрячься.
Только сейчас, понимаю, что на мне нет нижнего белья и поза совершенно двусмысленная.
Щеки моментально бросает в жар, и я пытаюсь подняться на ноги.
— Стой, не шевелись, — хриплые нотки его голоса, проносят по телу дрожь, — продолжай.
— Ты совсем охренел, Туманов? — Произношу я, вскакивая на ноги, — вилка у…
Договорить я не успеваю, столкнувшись с его темном взглядом.
Боже!
Едва собственной слюной не подавилась.
Замечаю, как каждый мускул на его теле напрягся. Макс шагнул ко мне, пожирая своим взглядом.
— Осторожней с играми- я безумен, — прохрипел он, опуская свои ладони мне на талию и усаживает пятой точкой на стол.
Я сглатываю, а он утыкается носом в основание моей шеи и втягивает запах моей кожи, мучительно простонав.
— Я искала вилку, — зачем-то говорю…
Макс кладёт свой палец мне на губы, и я замолкаю.
— Тссс, Фаина, — шипит он, — я схожу с ума.
— Макс, — на выдохе произношу и не узнаю свой голос. Он легкий, надрывный и совершенно чужой.
Черты его лица заострились. Глаза потемнели.
— Макс, — произношу тихо.
— Что? — Его пяльцы ползут вверх, подцепляют края футболки и мурашки разносятся по телу.
— Ты случаем, не наркоман?
Хриплый смех вырывается из его горла и руки обхватывают мою талию. Мощная эрекция упирается мне в ногу.
— У тебя просто взгляд такой … дикий. И зрачки расширены, сильно…
— Если бы, Фаина, если бы …
Последующий поцелуй, напрочь лишает разума. Он порабощает до глубины души и клеймит тело. Оно и так всегда ему принадлежало. Я сжимаю ногами его талию, всхлипывают от удовольствия. Макс отстраняется и стягивает футболку с моего тела, отбрасывая ее в сторону.
— Блинчики… остынут- разум трещит по швам.
— Плевать, — плотнее вжался в ногу, показывая насколько твёрд.
— Б..дь. — прозвучало с его уст слишком мучительно, — хочу тебя.
Горящий безумием взгляд, подтверждает его слова и будит во мне, что-то первобытное. Жаждущая потребность касаться его возросла настолько, что пальцы горели. Я опустила руку вниз, сжала его член и почувствовала, как он трепыхнулся.
— Трах…у прямо на столе, если не уберёшь руку.
Черт его подери, я уже на все согласна!
Он подхватываете меня под бёдра, а я сжимаю со всей силы свои ноги, у него на талии. Макс несёт меня обратно в постель, а я оставляю судорожные дорожки из поцелуев везде, где придётся.
Он рычит, стискивает мою талию, сильнее прижимая к себе.
Довольно неуклюже я падаю на кровать, но Макс прижимается следом. А затем целует, настолько нежно и в тоже время с таким отчаянием, что ко мне, как будто провода электрические подключили.
Подавшись вперёд, я обвила его шею, с упоением отвечая на его лишающий разума поцелуй.
Макс распалялся все больше- его руки были практически везде. Сжимали бёдра, ласкали грудь, живот и спускались, ниже распределяя влагу по лону.
Поцелуи ужесточились, иногда переходя в укусы. Я наслаждалась каждым его движением. Царапала грубую кожу, вдыхала его аромат и слизывая языком с его груди капли пота.
Низ живота отчаянно пульсировал, перед глазами пелена.
— Макс, — мычу я.
— Не сдерживай себя, Фаина, — хрипит он.
Внутри назревал ураган, который готов был разорвать меня в клочья.
Я застонала в голос, когда Макс руками проник в меня и начал растирать мою влагу, надавливая на самую чувствительную точку.
— Лисичка, — голос Макса огрубел, — ты одурманила меня, снесла напрочь крышу.
Он резко насадил меня на свои пальцы и из груди вырвался очередной громкий стон.
Я вцепилась руками в его волосы, потянула на себя, а он сдавленно замычал.
Оторвался, раздвинул мои ноги и обдал их жаром своего дыхания. Я дёрнулась, щеки заалели. Макс не дал мне сдвинуться с места, крепко удерживая мои бёдра руками.
Он наклонился и лизнул мое лоно языком.
Черт возьми! В ушах зашумело, тело выгнулось, а по жилам казалось лава растеклась.
Макс ласкал меня языком, вылизывал и прикусывал, давил на самый эпицентр.
— Да, Фаина, кончи для меня, — рычит он, а я медленно умираю.
Тело сковало и отчаянно затрясло. Мощный оргазм, мог бы смело сбить с ног, если бы я сейчас стояла. Макс не спускает с меня глаз, сжимает мои ноги и что-то безудержно шепчет.
Вздохнула … Выдохнула, почувствовала, как он грубо погрузился в меня и задрожала с новой силой.
— Да, моя лисичка, вот так, — шепчет он, вколачиваясь в мое тело, раз за разом.
Господи! Этот мужчина не иначе, как проклятие. Мое личное безумие и моя безудержная любовь!
От того, как мое тело реагирует на каждый толчок, каждый судорожный вздох, казалось, плавились кости.
Откровенный голод плескался внутри и приносил, какое-то животное упоение.
Оргазм ещё мощнее прежнего накрыл нас одновременно. Макс яростно зарычал, изливаясь на мой живот,
