– Разочарован, ничего себе! – издевательски рассмеялсяБартслер. – Да этот трус на голову встал, чтобы случайно не попасть…
– Хватит, Язон!
– …на пять миль ближе к какому-нибудь фронту, – продолжалБартслер, словно не слышал. – Карл при звуке открываемого шампанского и тодолжен держаться обеими руками за фрак, чтобы не залезть от страха под стол.Если бы ему дали в руки карабин…
– Ты просил меня прийти, – перебила его миссис Бартслер. –Надеюсь, не без причины. Потому что если ты позвал только для того, чтобыунизить меня в присутствии посторонних людей воображаемыми претензиями в адресмоего сына, то предупреждаю тебя, Язон, что мое заявление на развод еще неподано и там могут оказаться все те унижения, которым ты меня сейчасподвергаешь. Господин адвокат и мисс Стрит засвидетельствуют, что я былавызвана без всякой иной видимой цели, кроме выслушивания твоих выдумок о моемсыне.
Бартслер вздохнул.
– Это ни к чему не приведет, – сказал он словно сам себе. Иобратился к супруге: – Ты знаешь миссис Кэннард?
Она нахмурила брови, размышляя.
– Кэннард? Не помню.
– Довольно полная женщина лет шестидесяти, слегкаприхрамывает. У нее чрезмерно провинциальные манеры. Она была у нас двадцатьчетвертого вечером. Ты должна помнить тот день, это когда Карл подбил Диане…
– Язон, я уже просила тебя не бросать на Карланеобоснованных подозрений. Карл пальцем не притронулся к той девушке. Тыпоставил меня в очень неудобное положение, принимая слова Дианы за факт,считая, что Карл способен поднять руку на женщину, а также что его слово ничегоне стоит. Это именно одна из причин, по которой я не могу больше жить с тобойпод одной крышей. Это самая изысканная форма моральной жестокости, вполнедостаточная…
– …чтобы тебе было с чем бежать к адвокату и подать в суд наалименты, – закончил Бартслер.
– Ну, знаешь, Язон! Я не вижу возможности продолжать этотразговор. Если ты будешь оскорблять Карла, то, боюсь, я вынуждена буду покинутьэту комнату. Но если я могу быть тебе полезной какой-то информацией, связаннойс твоими делами…
– Ты помнишь эту женщину? Ты ее видела?
– Да, теперь, когда ты ее описал, я припоминаю, что я еевидела.
– Где?
– Она ждала, кажется, в холле. Я не присматривалась к нейспециально.
– Ты видела, как она ходит?
– Нет.
– А Карл?
– Об этом ты должен спросить Карла.
– Где он?
– Вышел из дома.
– С кем?
– Не знаю, какое это имеет значение, – ответила она. – Ночтобы ты не думал, что я от тебя что-то скрываю, что может быть важно для твоихдел, скажу. У него свидание с очень изысканной, хорошо воспитанной молодойледи. Только тебя вовсе не касается, с кем он назначает свидание. У тебя нет кнему никаких чувств и поэтому не должно быть дела до его интересов.
– Нет никаких чувств! – опять фыркнул Бартслер. – Может, ядолжен целовать его в лобик перед сном? Я хочу знать, разговаривал ли он с этойженщиной?
– Я уверена, что нет, Язон. Если эта женщина пришла к тебе,то я совершенно уверена, что Карл даже не подходил к ней. Ты прекрасно знаешь,что Карл строго придерживается принципа невмешательства в твои дела, чтобы недавать тебе ни малейшего повода…
– Знаю, – перебил Бартслер. – Ты старательно вбила это ему вголову.
Она поклонилась, повернулась на каблуках и величественновышла из комнаты.
– Я знаю, что наварил себе пива, – гневно взорвалсяБартслер, когда за нею закрылась дверь. – Нечего на меня так смотреть, мистерМейсон. Я сам знаю, что дал ей в руки отличное оружие против себя. На суде яокажусь бездушным монстром, который вызвал ее, чтобы в присутствии постороннихлюдей предъявлять необоснованные обвинения и рассказывать фантастическиеистории о ее сыне, подставляя ее саму под насмешки и презрение всехприсутствующих и доставляя ей тем самым невыносимые душевные страдания.
– К сожалению, это ни на шаг не продвинуло нас в деле миссисКэннард, – заметил Мейсон.
– Нет, продвинуло, – ответил Бартслер. – Я знаю, как этодолжно было происходить. Продажа шахты послужила ей предлогом для того, чтобыприйти сюда. Ей нужно было разведать обстановку. Когда она ждала в холле, мояжена разговорилась с ней, узнала все и сразу же поняла, что появление нагоризонте моего внука нарушает все ее планы. Черт возьми, Фрэнк, узнай все обэтой миссис Кэннард. Напусти на нее детективов, вели следить за ней! Я долженнайти ее, должен узнать, кто и что ей сказал.
– Конечно, Язон, – согласился Гленмор. – Извините, я выйдуна минутку, позвоню в детективное агентство. Поручу им немедленно этимзаняться.
В этот момент раздался звонок телефона. Гленмор подошел каппарату и снял трубку.
– Алло, – произнес он. – Прошу подождать. – Он повернулся кМейсону с трубкой в протянутой руке. – Это вас, мистер Мейсон. Какой-то клиент.Говорит, что очень важное дело.
Мейсон взял трубку и услышал голос Пола Дрейка.
– Послушай, Перри, я не хочу, чтобы ты относился к этому какк прецеденту. Это всего лишь счастливая случайность. Мы нашли Тарстона, и унего был ее адрес. Наверное, ей просто не пришло в голову, что кто-то можетискать ее через Тарстона. Похоже, они в отличных отношениях, она дала емуадрес, как только переехала.
– А он знает, почему она переехала? – спросил Мейсон.
– Почему она исчезла, да?
– Да.
– Не знает. Если у тебя есть чем записать, то я продиктуютебе адрес. Я не хотел бы, чтобы Тарстон предупредил миссис Кэннард о том, чтоее ищут.
– В связи с чем ты, наверное, пригласил его на обед? –спросил Мейсон.
– Ты угадал, – захихикал Дрейк на другом конце провода.
– Ты вечно думаешь только о своем животе, – простонал Мейсон.– Ну, слушаю.
– Она живет у сестры, некоей миссис Руффин, бульвар Киллман,одиннадцать девяносто один. Это, наверное, все, Перри. Я бегу, потому чтоТарстон, должно быть, голоден и, наверное, ему не терпится. Мы закажем себесочные, румяные бифштексы с зеленым салатом, коктейли и торт на десерт. Затвой, естественно, счет. Ням-ням. А как тебе шоколадные батончики?
В трубке раздался щелчок. Мейсон вернулся на место.
– Я думаю, что миссис Кэннард или держала вашего внука усебя, или знала, у кого он, – сказал Мейсон Бартслеру. – Конечно, если принятьза факт, что у вас есть внук. Я пришел сюда, чтобы узнать, что скрывается заэтим визитом.
– Мы узнаем, можете быть спокойны, – ответил Бартслер.
– А вы узнали, что искал Карл в квартире Дианы? – спросил Мейсон.
