— Благодарю вас. — Криста улыбнулась. — Боги благоволят моему сыну и вам.
— Пожалуй, в данном случае львиную долю благодарности заслуживает Элфрей, — сухо заметил Страйк.
— Не гневи богов, — предостерег его Элфрей. — Это неразумно. Без их поддержки мои усилия ни к чему бы не привели.
Страйк кивнул на вражескую армию:
— Хотелось бы знать, они сейчас благодарят свое божество или проклинают его?
— Вы скептик, капитан? — спросила Криста.
— Честно говоря, сейчас я уже и сам не знаю, кто я. Последние события перевернули в головах орков все.
Никто не нашелся, что на это ответить.
— Я сказала, что никогда не смогу отплатить вам, — повторила Криста. — Но если есть что-то, находящееся в моей власти и чего вы желаете, только скажите.
— Как насчет звезды? — брякнул Хаскер. Остальные свирепо посмотрели на него.
— Звезды? — сначала жрица словно бы не поняла. Потом ее лицо озарилось интуитивной догадкой. — Вы про инструмент?
— Про… что? — невинно спросил Джап.
— Инструмент. Религиозная реликвия. Мне кажется, она действительно выглядит как простая звезда. Так вы про это?
Отпираться было трудно.
Коилла быстро вступила в разговор:
— Он хотел сказать, можно ли нам взглянуть на нее?
— Откуда вам известно, что у нас есть инструмент? Мы не скрываем этого, но и не хвастаемся.
— По пути нам попался один купец, Катз, бес. Он и рассказал.
— Ах да. Помню.
— Он так интересно рассказывал, — продолжала Коилла, надеясь, что не заводит разговор в более опасные дебри. — Мы пообещали себе, что если когда-нибудь попадем в Рафетвью, то постараемся взглянуть на нее, — скромно закончила она.
— Насколько я помню, Катз не проявлял к ней особого интереса. Более того, он злоупотребил нашим гостеприимством, пытаясь войти в храм в неположенное время. Пришлось попросить его покинуть город.
— Мы об этом ничего не знали.
— Этот инструмент очень важен для нас. Он много значит для моего народа и для наших богов. Но я буду рада показать его вам в любое время. Хотя, при всем моем уважении, должна заметить, что никогда бы не подумала, что религиозный артефакт может представлять какой-то интерес для боевой дружины.
— О, для нас существуют не только одни битвы и кровопролития, — сказал Джап. — Культуру мы тоже ценим. Я к тому, что вам обязательно, просто непременно нужно как-нибудь послушать стихи Хаскера.
— В самом деле? В таком случае в вас скрыты большие глубины. Я бы с удовольствием послушала.
Хаскер разинул рот:
— Чего?
Целую ужасную секунду они думали, что верховная жрица захочет послушать шедевр сейчас.
— Значит, инструмент и поэзия, — продолжала она. — Будем с нетерпением ожидать встречи как с тем, так и с другим.
— Да. Это было бы… приятно, — неубедительно заверил ее Страйк.
— У меня так много дел, — сказала Криста. — Пора идти. Благодарю вас еще раз, Элфрей. Благодарю всех вас.
Они провожали ее взглядом, пока она не спустилась с лестницы и не скрылась за углом.
— Хаскер, ты идиот — накинулась Коилла на сержанта.
— А в чем дело? Не попросишь — не получишь!
Джап тоже внес в свою лепту:
— Ты и вправду первостатейный кретин, Хаскер.
— Иди пососи дерьмо!.. И с какой стати ты сказал ей, придурок, что я пишу стихи?
— Заткнись!
— По крайней мере, теперь мы знаем, каково ее отношение к перспективе расстаться со звездой, — заметил Элфрей.
— Да, — согласилась Коилла. — Но благодаря этому недоумку, — она кивнула на Хаскера, — мы чуть было не влипли.
— Этот чертов Катз должен был сказать нам, что его отсюда выперли, — возмутился Джап. — Что теперь будем делать?
— Спать, если у вас осталась хоть капля здравого смысла, — посоветовал Страйк. — Лично я буду спать. Вам, по возможности, надо делать то же самое.
— И извлечь из сна как можно больше удовольствия, — кисло добавил Джап. — Кто знает, может, спим в последний раз.
17
Он чувствовал, что она стоит рядом. Оба смотрели на океан.
Игривый ветерок плясал по их одежде и лицам. Солнце было в зените, а день жаркий. Над далекими островами парили стаи белых птиц.
Он не испытывал потребности говорить, и она, по-видимому, тоже. Они просто предоставили гигантской массе сияющей воды возможность очистить их души и внести в них мир.
Наконец, хотя они еще не насытились зрелищем, оба отвели взгляд от океана. Они начали спуск со своего наблюдательного пункта на меловом карьере вниз, к зеленым пастбищам. Вскоре они уже шагали по щиколотку в траве. Изумрудная поверхность тут и там оживлялась цветами, похожими на золотые орехи.
— Ну разве здесь не прекрасно? — спросила женщина.
— Я никогда такого не видел, — отвечал он, — а мне довелось изрядно попутешествовать.
— В таком случае ты, наверное, видел много мест, способных по красоте сравниться с этим. Наша земля щедра на чудеса природы.
— Только не там, откуда я пришел.
— Ты это и раньше говорил. Признаюсь, я ума не приложу, где это может быть.
— В такие моменты, — признал он, — мне кажется, что я и сам этого не знаю.
— Вечно ты говоришь загадками, — шутливо произнесла она.
Ее глаза блестели, внутреннее веселье озарило лицо.
— Я вовсе не хочу говорить загадками.
— Я знаю… Серьезно, я думаю, ты и вправду не хочешь. Но ты обладаешь способностью избегать тайны, которая, похоже, ходит за тобой по пятам.
— Как это?
— Приходи сюда и живи здесь.
Как и в первый раз, когда она об этом заговорила, он почувствовал прилив радости и желания. Частично это объяснялось землей вокруг, частично ею самой и той ролью, которую она будет играть в этой новой жизни…
— Я испытываю очень сильное искушение.
— Что тебя останавливает?
— Есть две вещи, которые всегда стоят у меня на пути.
— Что это за вещи?
— Дело, которое я оставлю недоделанным на моей… старой земле.
— А вторая?
— Наверное, самая трудная. Я понятия не имею, каким образом сюда попадаю и каким образом ухожу. Я это не контролирую.
