Теперь уже засосало и ногу Дженнесты. За ногой последовали волосы. Это выглядело так, будто их втягивает в себя невидимая гигантская труба. Распад ускорялся, энергетический поток все быстрее и быстрее поглощал тело Дженнесты.
Когда дошло до лица, она наконец закричала. Но вопль почти мгновенно прервался. От нее уже ничего не осталось. Полурастворенные остатки тела некоторое время висели во вращающемся энергетическом поле, а потом стали ничем.
Серафим, казалось, готов был упасть в обморок. Санара подошла к нему, и они обнялись.
Коилла нарушила зачарованное молчание:
— Что с ней произошло? Серафим взял себя в руки.
— Она вступила в контакт с порталом прежде, чем я настроил его на определенное место назначения. Ее или разорвало титаническими силами, или забросило в другое измерение. В обоих случаях ее больше нет. Ей конец.
Страйк был не единственным, кто, несмотря на всю свою ненависть к Дженнесте, испытывал к ней сочувствие.
— И с нами будет то же самое? — спросил он. Под ногами опять зарокотало, на этот раз дольше и громче.
— Нет, друг мой. Я установлю место назначения. Вы уйдете далеко, но не так, как она. Это будет так, будто вы пройдете через дверь. — Серафим снял руки с плеч Санары. — Пора, время не терпит.
Подойдя к одному из окружающих портал камней, он начал возиться с инструментами.
— А что будет с тобой? — спросила Коилла.
— Я останусь здесь, на Марас-Дантии. Что мне еще остается? Здесь я или стану свидетелем конца, или, если земля оправится, попытаюсь изменить положение дел к лучшему.
Все присутствующие понимали, что на самом деле он выбирает смерть.
— Я тоже остаюсь, — сказала Санара. — Это мой мир. К добру или к худу… — По ее щекам текли слезы.
Рокот стал еще более настойчивым.
— Давай, Джап, — позвал Серафим. — Тебя мы отправим первым, в мир дворфов.
— Нет, — отвечал Джап.
— Что? — Хаскер вытаращил глаза.
— Для меня Марас-Дантия — тоже единственный мир, который я знаю. У меня не было никаких видений о мире дворфов. Звучит, конечно, заманчиво, но кто меня там ждет? Я буду чужаком в чужой земле.
— Ты не передумаешь? — спросил Страйк.
— Нет, капитан. Я хорошо подумал. Останусь здесь и попытаюсь выжить.
Хаскер шагнул вперед:
— Джап, ты уверен, что поступаешь правильно?
— А в чем дело? Боишься, что тебе не с кем будет спорить?
С кем поспорить я всегда найду. — Несколько секунд Хаскер смотрел на дворфа. — Но это будет не то же, что с тобой.
Они обменялись рукопожатием воинов.
Тогда прошу тебя взять с собой Санару, — произнес Серафим. — Возьми ее под защиту.
Джап кивнул. Потом, посмотрев в последний раз на Росомах, он вывел Санару из помещения.
— А теперь надо шевелиться, — объявил Серафим. — Идите. К порталу.
Росомахи смотрели на него, словно не совсем понимая, чего от них хотят.
— Обещаю, что с вами ничего плохого не случится.
— Одна нога здесь, другая там! — рявкнул Страйк.
Первым вперед выступил Глеадег.
— Заходи внутрь, — сказал ему Страйк. Кивнув, он уже более мягко добавил: — Не опасайся ничего, солдат.
Орк набрал полную грудь воздуха и вошел в портал. В то же мгновение он исчез.
— Давайте! Давайте! — подгонял Страйк. Один за другим через портал прошли все рядовые.
Настала очередь Хаскера. Он прыгнул в портал с боевым кличем на устах.
Коилла, сначала бросив прощальный взгляд на Серафима, а потом обратив взор к Страйку, пошла следующей.
И вот уже в содрогающемся подвале остались лишь Страйк и Серафим.
— Благодарю тебя, — сказал орк.
— Это самое меньшее, что я мог сделать. Вот, — он вложил в руку Страйка звезды. — Возьми их с собой.
— Но…
— Они мне больше не нужны. А ты поступай с ними по своему усмотрению. Только не надо сейчас спорить!
Страйк принял звезды.
— Удачи тебе, Страйк, капитан Росомах.
— И тебе тоже, волшебник. Страйк шагнул в поток.
Дворец начал рушиться. Серафим не предпринимал никаких попыток убежать. Страйк и не думал, что он будет их предпринимать. Воздев руку, орк отдал человеку прощальный салют.
Последовали мгновения хаоса. Каким-то образом — может быть, благодаря присутствию звезд, — Страйк успел во время перехода увидеть много удивительных вещей.
Он видел Аидана Галби, как тот идет рука об руку с Санарой и Джапом по цветущему лугу. Видел Мерси Хоброу рядом с единорогом. Потом Страйк опять почувствовал очарование своей оркской родины.
Его последней мыслью было, что у людей тоже должен быть собственный мир.
А потом он повернулся и шагнул в свет.
