– Где ты был прошлой ночью? – резко спросила она. – Должна заметить, что ты не должен покидать виллу без предупреждения!
Я улыбнулся.
Она потеряла власть надо мной. При виде ее у меня уже не кружилась голова. Она больше не очаровывала меня, и, глядя на нее сверху вниз, я удивлялся, каким был глупым, что увлекся такой женщиной.
– Ты, наверное, забыла, что я больше не твой слуга, – резко ответил я, – и не должен докладывать тебе о своих планах в свободное время. Я остался на вилле еще на несколько дней по просьбе доктора Перелли.
В ее глазах вспыхнул гнев, но она сдержалась.
– Хорошо, Дэвид, если ты так хочешь. Кстати, верни мне ключ от ангара. Ты, вероятно, забыл об этом.
Я был уверен, что рано или поздно она потребовала бы ключ от комнат. Я вовремя заказал дубликат.
– Вот. – Я достал ключ из кармана. – Я действительно забыл о нем. Надо было вернуть раньше. Лаура взяла ключ.
– Напоминаю, завтра сестра Флеминг уезжает на уик-энд, я не хотела бы, чтобы тебя не было на вилле в ее отсутствие. Мне может потребоваться твоя помощь.
Глядя ей в глаза, я вдруг поймал себя на мысли, что присматриваюсь, куда бы ударить ее, чтобы удар был наверняка: чтобы она умерла быстро и без мучений.
– Дэвид!
Ее голос отрезвил меня.
– Извини, задумался. Да, конечно, я буду на вилле.
Она с изумлением посмотрела на меня:
– Это все, Дэвид.
Я оставил ее в саду.
Мне нужно оружие, чтобы убить ее, но я не учел того, что это должен быть предмет из ангара, что-то, что у Беллини могло оказаться под рукой, когда он якобы ударит ее.
Вскоре после одиннадцати часов я увидел Лауру в “альфа-ромео”, отправляющемся в сторону Сесто-Календо. Как только автомобиль исчез из виду, я сбежал вниз, к ангару. Отворив дверь, я вошел, оставив ее открытой. Не отходя от порога, оглядел комнату. Увидев на каминной полке бронзовый бюстик Данте, я пересек комнату, поднял бюстик за голову. Он был тяжеловат. Я помахал им в воздухе и обнаружил, что он очень удобно лежит в руке. Это было идеальное орудие: острые углы подставки могли нанести смертельную рану, если удар окажется сильным и точным.
Я поставил бюстик на место, потом огляделся в поисках укрытия, где бы можно было спрятаться в ожидании Лауры, если она опоздает.
Большой гардероб в туалетной комнате великолепно подходил в качестве тайного убежища. Я открыл дверцы и убедился, что они открываются бесшумно. Это было идеальное укрытие! Я вернулся в гостиную.
Войдя в комнату, я увидел стоящую в дверях Валерию. Она в изумлении смотрела на меня:
– Дэвид? Что вы здесь делаете?
Ее неожиданное появление испугало меня. В голове метались мысли: давно ли она стоит в дверях? А если она видела, как я размахивал бюстиком Данте?
Я молча стоял, смотрел на нее и лихорадочно думал, что сказать.
– Что-нибудь случилось, Дэвид? Почему вы так на меня смотрите?
Мне удалось взять себя в руки, и я улыбнулся. Это была вымученная улыбка, но я улыбнулся.
– Вы напугали меня, – хрипло проговорил я. – Я решил, что это Лаура.
– У вас такой странный вид. Что-то случилось?
– Нет, нет. Ваш неожиданный приход испугал меня.
Она подошла ко мне:
– Вы говорите правду? Когда вы вышли из комнаты, вы…, вы испугали меня, Дэвид.
– Это вы очень напугали меня. Понимаете, я не должен быть здесь, я подумал, что Лаура меня подловила. Дверь комнат оказалась открытой, а мне давно было любопытно взглянуть на это помещение! Тут так хорошо!
– Я ненавижу эти комнаты, – вздрогнув, сказала Валерия. – Здесь какая-то зловещая атмосфера. Вы не находите?
– Нет, не знаю. Мне так не показалось. Давайте спустимся вниз. А что вы здесь делаете?
– Я искала вас. Спустилась к бухте, потом поднялась сюда спросить у Лауры, где вы.
– Думаю, Лаура уехала в Милан. Мы с Валерией пошли вниз и остановились на стенке, ограждавшей бухту.
– Дэвид, я насчет вчерашнего…
– Сядьте, – сказал я, сев на стенку пирса, и, взяв за руку, посадил Валерию рядом. – Я думал о вчерашнем. Вы говорили серьезно?
– Насчет работы?
– Да. Поймите, все зависит от вашего отца. Пока вы не станете взрослой…
– Я знаю, – прервала она меня, – и, кроме того, я не имею права тревожить его, Дэвид. Но думаю, что сумею убедить отца, чтобы он дал вам эту работу. И потом, если бы вы остались и работали здесь, нам было бы легче сказать, что мы любим друг друга.
– Хорошо. Если он предложит мне эту работу, я останусь!
Валерия взглянула на меня:
– Дэвид, что произошло? Что-то произошло!
– Что вы хотите сказать?
– Вчера вы наотрез отказывались от этой работы. Вы были решительны. Почему вы переменили свое решение?
– Вчера ваше предложение застало меня врасплох. У меня не было времени подумать об этом как следует, – сказал я, не глядя на нее, – но позже я понял, что слишком упрям и горд. Понял, что я сам отказываюсь от своего счастья!
– Не хочу показаться глупой, Дэвид, но здесь что-то другое, ваше решение изменилось под воздействием какой-то причины! Что-то произошло вчера вечером! Я не знаю, как мне вам объяснить, но вы отдалились от меня, стали жестким. Глядя на вас…
Я и сам чувствовал, что изменился, и знал, что мое решение убить Лауру и Беллини так сильно повлияло на меня, что я не только внутренне, но и внешне изменился. Я ощущал себя совсем другим человеком.
– Чепуха, – возразил я, внимательно разглядывая носки своих ботинок. – Вы все выдумали! И послушайте, Валерия, доктор Перелли не хочет, чтобы мы часто встречались. Мы должны подчиниться. Сестра Флеминг обязательно сообщит ему, если вы будете надолго отлучаться с виллы. И еще: пока не говорите Бруно о моей работе, давайте немного подождем, пока его состояние окончательно не улучшится. А теперь возвращайтесь!
Она посмотрела на меня с тем же выражением неуверенности и недоумения, какое я видел в глазах Бруно.
– Вы любите меня, Дэвид? Я обнял ее.
– Да, Валерия. Все будет хорошо, дорогая. Ничего страшного. Просто я немного нервничаю, я так боюсь потерять вас. Вот и все.
– Вы уверены, что это все?
– Да, конечно. Идите, дорогая, пока вас не начали искать. Не говорите ничего Бруно, путь он немного окрепнет. Быть может, поговорим об этом в субботу или в воскресенье.
Она поцеловала меня и на короткое мгновение прижалась ко мне.
– Ты счастлив, Дэвид?
– Я всегда буду счастлив, пока ты со мной. Я следил, как она легко взбежала по ступеням наверх. А мои мысли были о другом. Я внезапно вспомнил, что брал бюстик Данте без перчаток.
