они. Нельзя сбрасывать со счетов того рыжего, который бежал за ними через подземный ход. Анна права, никем, кроме убийцы, этот Персик быть не может, и если он не ухайдакал их прямо там, посреди музея, то, скорее всего, искал более спокойную обстановку.
– У тебя больше никаких указаний от братца нет? Этих ваших желтых стрелок?
Анна покачала головой:
– Откуда?
– Ну, мало ли. Может, в блокнотике с попугаями что-то было написано. Ты же мне не все перевела.
Она опять покачала головой:
– Не было.
– То есть ты привела меня на остров и теперь, как хреновый штурман, говоришь: «Дальше я не знаю»?
А если парень затихарился на пустоши? Пожалуй, там его найти будет проще. Увидит сестру – сам выйдет. Как мышь на сахар. Пожалуй, стоит зайти с этого бока, с пустыря.
* * *
Пройдя регистрацию в аэропорту Арланда, Ларс сразу обосновался в отстойнике у ворот вылета, в самом углу, за серым боком автомата по продаже случайных книг – пять крон, и получи абсолютно ненужную вещь. Сумка на коленях, сверху книга, низко опущенный нос, оседланный очками в черной квадратной оправе, едва не касается страниц. Сумку и очки он купил тут же, пройдя сквозь ряд беспошлинных магазинов. А книгу – в автомате. Пассажир без ручной клади смотрелся бы странновато.
Пискнул айфон – пришла инфа от «колхоза»: Олаф Бьернфут снял номер в отеле «Пештана» в городе Вила-Балейра на острове Порту-Санту. Что за остров? Где? В каких морях? Ларс загуглил: португальская территория. Можно было предполагать. Только от Порту, куда летел Тико – или, как его именовала ориентировка от «колхоза», Олаф Бьернфут, – эта самая Вила-Балейра была в тысяче с лишним километров. Два часа лету. И сегодня он туда уже не попадет – к тому времени, когда их рейс приземлится в Порту, последний «Боинг» на остров уже улетит. Придется объекту ночевать на континенте. И, возможно, Ларс успеет до него добраться. Тогда не надо будет болтаться еще в одном самолете.
Тико объявился в отстойнике, когда посадка уже началась и немногочисленные пассажиры выстроились в очередь. Их было от силы двадцать человек – тех, кому была охота тащиться в дальние дали в сочельник. И ни один из них не походил на Олафа Бьернфута: старше, толще, ниже или, наоборот, выше, моложе, с женой и ребенком, со старой бабкой, замотанной в меха… Ларс поглядывал поверх очков, не вылезая из своего угла. Не тот… Не тот… Опять нет…
Вот этот, вставший последним, должен быть Тико. Он, как и Ларс, сменил шкуру. Теперь парень смахивал на байкера: высокие ботинки, черная с красным кожаная куртка и такая же кожаная кепка, полупустой рюкзачок на одном плече, коротко стриженные виски, колечко в левом ухе. Была ли у парня на лестнице серьга? Ларс не заметил, но он проходил справа, мог и не увидеть. Протягивая свой красный паспорт и посадочный талон девушке из авиакомпании, парень улыбнулся. И теперь сомнений у Ларса не осталось. Это та самая улыбка, которую он сам получил в подъезде дома недалеко от стадиона.
Только когда радиоголос объявил об окончании посадки, Ларс поднялся и прошел в самолет. Тико сидел в середине. Ларс устроился на самом последнем ряду.
Почти до самого приземления он спал. А чем еще заниматься в небе? «Боинг» зашел на посадку, и Ларс проснулся.
Когда пассажиров стали выпускать из салона, Ларс пристроился за двумя корпулентными чернокожими женщинами. Они отделяли его от объекта преследования, прикрывали надежной броней затянутых в легинсы бедер и толстых, как болонская колбаса «мортаделла», плечами.
Выйдя на улицу, Тико пошел к остановке «Get Bus»[4], забрался в переднюю дверь стоявшего там автобуса и, заплатив водителю, устроился на переднем сиденье. Ларсу не оставалось ничего другого, кроме как повторить его маневр: зайти в автобус, рассчитаться с водителем, занять место. Не догадываясь, где выйдет парень, он взял билет до конечной – до Гимарайнша.
К его удивлению, парень доехал до самого конца. Почти час ехать от аэропорта с тем, чтобы назавтра тащиться обратно на рейс к забытому богом острову?.. От автовокзала Тико пошел, не оглядываясь. Он явно торопился и явно знал, куда идет – не сверялся с навигатором, не расспрашивал прохожих. Маршрут был выверен и уложен в памяти. Или он шел здесь не впервые.
Вскоре он, а за ним и Ларс неотвязной тенью, вышел к высотке-гостинице с броским названием «Пикадилли». Подошел к стойке администратора. Ларс быстро воткнул в уши наушники – с виду обычные айфоновские «прошки», но обладающие несколько расширенными функциями. Они умеют глушить слишком громкие шумы и усиливать тихие звуки, в частности человеческие голоса. Заняв диванчик метрах в шести, Ларс прекрасно слышал разговор.
– Для меня забронирован номер.
– Будьте любезны, скажите, на какое имя? – улыбнулся администратор в пестрой рубашке и бордовой жилетке.
– Мигуэль Перейра Андраде.
Татуированные руки администратора заскользили над клавиатурой компьютера.
– Минутку… Могу я взглянуть на ваш паспорт?
Ламинированная карточка гражданина Португалии легла на стойку.
– Ваш номер…
Но номера Ларс не услышал – парень положил рядом с документом ключ-карту в маленьком конвертике и написал номер на нем.
– Вот, пожалуйста.
Когда Тико проходил мимо, Ларс наклонился завязать шнурок. Он был совершенно спокоен. Работа в гостиницах была его коньком. Здесь столько возможностей умереть: перетертый провод фена или электробритвы, мокрый пол в ванной, алкоголь в комплекте с лекарствами, сердечный приступ, неудачное селфи в открытом окне…
Меньше всего он ожидал, что Тико – теперь уже не Олаф, а Мигуэль – так легко просочится у него между пальцами, да не просто заляжет в какой-то норе, а явится посреди рождественской ночи в тот самый «Реш Веш» и устроит там погром. И что сам он получит не только пустой номер в «Пикадилли», но и оплеуху от «колхоза» – объект не ликвидирован, да еще и приносит новые, весьма существенные неприятности. Какие именно, ему, конечно, никто объяснять не собирался, но нерасторопность Ларса была засчитана как прокол. Первый прокол в его карьере.
А тут еще эта девка. Туристка, которая заглянула в разгромленную подсобку в ресторане и тут же сбежала, оставив на столе две чашки кофе. Значит, сбежала не одна. И не ее ли он видел мельком в холле «Пикадилли»? А если Тико с ней? Скорее всего, с ней.
В дверях ресторана какой-то пацан сунул ей в руки рекламный проспект. Поймать мальчишку и выпытать у него, что там, не составило труда, достаточно было выкрутить ему ухо, и чужая тайна с визгом вырвалась наружу: какой-то мужик, увидев его с этими бумажками у входа, начиркал на одной фломастером и велел этой тетке отдать. Десять евро дал. Какой мужик? В байкерской куртке. Что начиркал? Закрасил замок. Она уходила одна? Ну, какой-то чел шел следом. Какой? В джинсах. Что еще? Не видел, вниз смотрел.
Но если день не задался с утра, не жди, что к вечеру все утрясется. В этом чертовом замке Тико не было. Была только давешняя девка и с ней какой-то лысый мужичок. Пока они бегали по экспозиции, он поджидал их у входа в туннель. А в подземелье потух свет – гроза, чтоб ее черти взяли. Из туннеля они не вышли, ни девка, ни ее спутник. Напрасно прождал. Пошел к кассе, снова взял билет и снова спустился с экскурсоводом в подземелье. Отстать от группы было несложно. Отстать, дождаться, пока все поднимутся на поверхность, и, пока не спустилась следующая группа, пойти вперед.
Метрах в трех дальше лестницы, по которой экскурсанты поднимались наверх, подземный ход был перегорожен решеткой, запертой на простенький магнитный замок со штырьками-кнопками. Ларс был уверен, что, пройдя сквозь нее, найдет сбежавшую от него парочку, а может быть, и Тико. Открыть решетку смог бы даже ребенок. Осветив кнопки фонариком айфона, Ларс увидел, что три из них блестят, затертые пальцами, а остальные потемнели от влажного воздуха подземелья. Тут и думать нечего: жми «3», «6», «9» одновременно, и все. Замок негромко клацнул, электромагнит отключился, и решетка открылась, еле слышно скрипнув.
Но он промахнулся. Уверен был, что те двое остались в туннеле, чтобы встретиться с третьим, с Тико, а иначе зачем сюда вообще лезть. Он услышал их шаги. Каким-то образом
