Таблетки только свои сразу не выбрасывай.
Мягко развернул ее спиной к себе, притянул, обнял и ткнулся сухими губами в плечо.
– Спи.
Роналду играет в гольф
Тюлень, нарисованный на белом борту, то по шею погружался в волну, то поднимался над ней – паром ощутимо покачивало.
Конечно, они никуда не полетели. Дождь прекратился, но ветер униматься не собирался, скакал веселым щенком над океаном, сносил обезумевших чаек, влетев на сушу, рвал черепицу с крыш, ошалев, врезался башкой в билборды. Но паром пошел, утюгом сглаживая смятую водную ткань.
Они взяли самые дорогие билеты и почти все два с половиной часа просидели в салоне первого класса на носу корабля на седьмой, самой верхней палубе, выше только никому сейчас не нужный солярий и посадочная площадка для вертолета. Выходить на пронизывающий ветер не хотелось. Лишь раз они спустились в салон видеоигр, где, воспользовавшись общенародным компом, Чико – ладно, теперь уже Анна – проверила, не вынесло ли кого из шефов ее структуры в Сеть, не нарушил ли кто, погнавшись за легкими башлями, ее запрет на выход в вирт. Но все сидели тихо, ждали отмашки босса.
Больше из салона не выходили – стоило только оказаться среди снующих туда-сюда пассажиров, Анна начинала истерить. В каждом рыжем ей мерещился Персик, да и другие казались подозрительными. Почему этот, высокий, в ярко-желтой ветровке, идет прямо на нее и еще смотрит пристально? А свернуть здесь, в узком коридоре, некуда… Просто прошел мимо. А вон тот – только они заглянули в кафе, он поднялся и надвинул шляпу. Не хочет, чтобы его запомнили? Лучше уйти побыстрее. Ей хотелось закрыться, стать невидимой, но в то же время хотелось и двигаться, действовать.
Ее напарник, обретший новое имя – «Руди» звучит гораздо привлекательнее попугайской клички «Рики» – и новый, более близкий статус, дремал в кресле, вытянув ноги в проход. Она подошла к барной стойке, заказала бокал белого вина и спросила стюарда:
– Не подскажете, как на Порту-Санту в гольф поиграть? Говорят, там хорошие поля.
Молодой парень, явно скучавший из-за отсутствия клиентов, с удовольствием втянулся в беседу. Уже через десять минут, дойдя лишь до половины бокала, она знала об островном гольфе все: и то, что поле протянулось от побережья до горных вершин, и сколько всего лунок, и что виды особенно хороши у тринадцатой, четырнадцатой и пятнадцатой лунок, и что надо не забыть там поселфиться, и что в самом клубе прекрасная кухня и стоит запросить меню от шеф-повара, и что этот повар по совместительству родной дядя Алфонсу, а Алфонсу – это он, и сейчас он сделает ей прекрасный коктейль по дядиному рецепту.
– А в какой гостинице лучше остановиться? Какая ближе?
– Да там все близко. Но если деньги позволяют, – тут он окинул ее непритязательный черный куртец сомневающимся взглядом, – то лучше в «Пештане», это совсем рядом. Там сам Роналду останавливается.
Она удивленно округлила глаза.
– Роналду? А что, на острове и стадион есть?
Парень рассмеялся.
– Шутите?! Откуда? Нет, он просто тоже играет в гольф. Обычно зимой приезжает. Так что у вас есть шанс его встретить. Я как-то к дяде захожу в гольф-клуб, а там он. Я думаю, автограф бы взять, а ничего нет, ни бумажки, ни открытки. Я тогда попросил его прямо на моей футболке расписаться. Он и расписался маркером во всю грудь. Я потом майку в рамку вставил, дома на стену повесил. Я вообще фанат Криша. Да у нас тут все его фанаты.
Он болтал, но руки его работали: кидали в шейкер кусочки апельсина и имбиря, давили мадлером, выдавливали туда кислый – даже от запаха сводило челюсть – зеленый лайм, лили из бутылки с надписью «Olmeca», сыпали лед, взбивали всю эту смесь, выливали в хайбол, до половины заполненный ледяными кубиками, доливали из другой бутылки пенное, мешали коктейльной ложкой, украшали край кусочком апельсина. Пара реплик, и перед Анной стоял высокий стакан – ледяной, пахнущий лаймом «фонарик». Лучи точечных светильников преломлялись в зеркальном потолке, падали в ловушку хайбола, собирались внутри солнечным светляком.
– Ой, а как это называется?
– «Мексиканский мул».
Парень ответил серьезно, даже с гордостью, будто предлагал ей знаменитую картину, а художник – Рафаэль или Рембрандт, – по счастью, был его родным дядюшкой, и свет его славы падал и на него, на племянника. Непременно надо было восхититься. И она восхитилась:
– Ух ты, какая красота!
Уважительно покрутила хайбол в ладонях, понюхала и, пригубив, поставила на стойку.
– Так Роналду в гольф-клубе останавливается?
– Да нет же, в «Пештане». Я видел в соцсетях, у него с «Пештаной» какие-то подвязки – ну, договор или что там, – они гостиницу собираются вместе строить на Порту-Санту. Здоровенную. По типу башни в Дубае, забыл, как называется, «Бурж» какой-то. Слыхали про такой?
Она слыхала. Даже была там. В одной из самых роскошных резиденций Эмиратов, «Бурдж-эль-Араб». Правда, не в самой гостинице, а в протоколах ее безопасности. Но это, пожалуй, более близкое знакомство, чем простое валяние в номере или на гостиничном пляже. И более выгодное. Обычно визит в такие места приносит расходы. А ей принес доход.
Но это не для разговоров с болтливым барменом. Она просто покачала головой: «Не слыхала».
– Представляете, построят на берегу высоченную штуку. Красота! Но пока там только заборы и пустыри. Не похоже, чтобы торопились.
– А где это?
– Я вам на карте покажу.
Он оживил вытащенный из кармана смартфон и, найдя карту острова, слегка похожего на запятую, ткнул пальцем в южный, более узкий край.
– Вот, смотрите: пляж, выше будет отель Криштиану, а вот поле для гольфа. Видите, все рядом. А вот «Пештана». И аэропорт близко.
– А можно спутник открыть?
– Можно.
Карта превратилась в вид сверху. Поперек и чуть по диагонали остров был перечеркнут серой прямой линией – взлетной полосой аэропорта. Один ее конец упирался в горную каемку северного берега, второй едва не доходил до южного, пляжного. Зеленая кривая клякса поля для гольфа тоже почти перечеркивала остров. И там, где эти две линии должны были сойтись под углом градусов в шестьдесят на глазок, располагался большой отель, настоящий городок с улицами, пальмами и домами – «Пештана». А ближе к южному мысу дорога шла меж светло-коричневых пустошей, на которых кое-где рядом с шоссе виднелись крыши. Где-то здесь и был огороженный пустырь – территория будущего отеля знаменитого футболиста.
Попросив у Алфонсу чашечку эспрессо и прихватив желто-солнечный коктейль от дядюшки, она ушла будить Руди. Сколько можно дрыхнуть? У нее вон сколько информации, надо же обсудить! Поставив ношу на столик, потрясла спящего за плечо. Тот разлепил веки, потер лицо ладонями.
– Прибыли уже?
– Нет. Но скоро. Уже виден остров. Тебе кофе или коктейль?
Руди слегка оживился:
– А что за коктейль?
Она развела руками:
– Что-то очень фирменное, семейное, с текилой вроде.
– А почему «семейное»?
– Да бармен сказал, что его дядюшка, шеф-повар местного гольф-клуба, такой делает.
Он принюхался, потом глотнул из хайбола.
– Сладенький. – Протянул ей. – Будешь?
– Нет, я лучше кофе… Послушай, мне этот Алфонсу – ну, бармен – много интересного рассказал. На Порту-Санту два места связаны с Роналду. Есть отель, где он останавливается, а есть пустырь, где он сам собирается гостиницу строить. Куда нам сначала ехать надо, как думаешь? Если на пустыре есть какие-нибудь постройки – а я крыши видела, мне бармен спутник открыл, – то Сашка может там прятаться. А может и в отеле быть. Я не знаю.
Она несколько сникла. Ее напарник тоже задумался. На острове он не бывал – не видел смысла мотаться с одного крохотного ошметка суши на другой, совсем уж никакой. А вот его подруга Карма там бывала, кое-что рассказывала. Что-то говорила про апартаменты. Дескать, в этой самой «Пештане» есть отдельные виллы; снимаешь и живешь уединенно, если не хочешь в большом корпусе на глазах у всех болтаться.
Допустим, парнишка поселился в отеле. Под каким именем? Снова Мигуэль Перейра Андраде? Вряд ли. Как его искать? Просто ходить по территории, пока он сам на них не выскочит? Возможен вариант, что ходить и искать будут не только
