class="p1">Аккуратно разрезав кожу Эн прямо по шраму, Хо, как и ожидала, не обнаружила там никаких инородных предметов. Она зашила и перевязала ему шею, оставив его, напуганного и накачанного сивухой, отдыхать возле костра, а сама отправилась на поиски. Хо бродила по округе и до одури кричала птицами на разные голоса, вернувшись только к полудню.
Эн сидел возле костра и с улыбкой смотрел на огонь:
– Я попробовал, и меня больше не засасывает, представляешь? Там нет никакого болота, просто земля! Ты представляешь?! Мы можем идти дальше! Как там? Ты не нашла следов?
Взяв с собой все вещи, включая копье Басты, Хо и Эн двинулись в путь. К вечеру Хо вдруг услышала вдалеке как будто бы всех птиц разом: и сова, и синепузики, и сойки. Это голос ее дочери! Она жива!
Хо как почувствовала, что звать дочь по имени не нужно – щебет синепузиков та узнает, где бы она ни была. А если ее и Басту схватили люди, что очень вероятно – со зверями бы Баста справилась, то им лучше не знать, что они не одни.
– Ты слышал? – она боялась, что ей уже мерещится – так хотелось поверить в то, что с Кью все в порядке. – Слышал?
– Да, но подожди, не отвечай ей снова. Нам нужно быть очень аккуратными, ведь если она жива и отвечает, но не может вернуться, значит, они в плену. И мы не знаем, кто эти люди, сколько их и чего они хотят.
Хо и Эн приблизились к старому дому, когда тусклым сумеркам оставалась лишь пара десятков минут, прежде чем темнота окончательно спрятала бы все под своим покровом: и вечно шумящую реку, и водопад, и дом. В окне горел слабый свет то ли свечи, то ли лучины, из печной трубы шел дым, а запах жареной рыбы притянул их к этому дому издалека. Их голодные желудки учуяли его раньше, чем уши услышали шум водопада.
Эн с трудом убедил Хо не брать дом штурмом, а сориентироваться и понаблюдать хотя бы немного, чтобы понять, со сколькими врагами им предстоит сразиться. Дом был низким, будто наполовину вросшим в землю, и очень старым. Вряд ли в нем прятались десятки мародеров. Еще был сарай – тоже небольшой и покосившийся. Непохоже, что здесь был кто-то, способный поддерживать в порядке и дом, и сарай. Рядом с сараем – небольшой огород, урожай практически собран. В окне мелькали тени, но через него – слишком маленькое и слишком грязное – было не разобрать, кто внутри.
Хо решилась еще раз прощебетать синепузиком, хотя Эн эта идея не нравилась. Дверь резко отворилась, и в сумерках появился дед: небольшой, но кряжистый, с косматой бородой и ружьем в руках, направленным прямо в их сторону.
– Кто здесь? – недовольно крикнул он в наступающую темноту, поводил для острастки ружьем, а потом вернулся в дом и закрыл дверь, звякнув засовом. В доме послышались голоса, но слов было не разобрать.
Хо и Эн немного отошли к ручью, чтобы обсудить то, что увидели. Решили сделать привал, не разжигая костра.
– Если Кью и Баста там, то они точно услышали твой зов и знают, что мы рядом. Я думаю, что чуть позже стоит еще раз крикнуть совой. Возможно, когда дед заснет, они смогут выбраться.
– А если они связаны, заперты, ранены? А если этот дед там не один, что тогда?
– Что ты предлагаешь? У деда ружье, и сколько их там еще с ружьями – мы не знаем. У нас же только нож и копье.
В этот момент стукнул засов, и кто-то выскочил за дверь.
– Стой! – послышался голос деда, а через мгновение раздался оглушительный грохот выстрела.
– Кью, дочка! – не удержавшись, закричала Хо и рванула к дому.
– Стой, стрелять буду! – заорал дед. – У меня еще и вторая ваша осталась. Я ее быстро прикончу!
Сквозь темноту к матери метнулась маленькая фигурка и впечаталась в нее, обняв сразу за все, до чего могла дотянуться. Хо обняла ее в ответ, подхватила на руки и побежала.
– Стой, мама, стой, – кричала Кью, – там же Баста! У них Баста! Нам надо освободить ее, а то они ее убьют.
Хо хотелось заткнуть этот вопящий рот и спрятаться так, чтобы их больше никто никогда не нашел.
– Они что-то сделали тебе? Что-то плохое сделали?
– Нет, – мотнула головой та, – ничего не сделали, искупали, накормили. Но они все равно плохие, мама. Они держат там Басту, и я слышала, что они хотели ее убить или съесть. Мы должны вернуться за ней!
Вне себя от радости Эн тоже обнял Кью, поставил ее на землю и кратко потребовал:
– Рассказывай, и очень подробно!
* * *
Действовать решили так: разойтись в разные стороны и кричать птицами, чтобы выманить старика. Он пойдет за одним, и в темноте его ружье все равно ему не сильно поможет, а другой в это время проникнет в дом и освободит Басту. У Эн копье, у Хо – нож.
– Дурацкий план, согласен, но другого у нас нет. К тому же Кью придется быть со мной, потому что я не умею кричать птицей. Хотя уже без разницы, как кричать, они же знают, что мы здесь. Тогда я зову деда, а ты заходишь. Возьми с собой камень или полено, оно у них лежит возле входа в дом. Бабка не сильная, с ней справишься. Вот только что если дед не выйдет на зов, а попытается убить связанную Басту прямо в доме? Тогда ей придется рассчитывать только на себя. Ну что, другого плана нет, давай.
Отойдя немного в сторону реки, Эн закричал:
– Эй, старик, выходи! Мы окружили твой дом, нас много! Бросай ружье и сдавайся, пока мы не разнесли твою хибару к чертовой матери!
Дверь действительно отворилась. Старик выскочил с ружьем наперевес и стал пробираться к реке – к месту, откуда доносился голос. В это время Хо и Кью метнулись к дому. Открыв дверь, в слабом пламени лучины они увидели старуху с безумными глазами. Она стояла возле печи, корявыми пальцами приставив нож к горлу Басты.
– Отдай мне мою дочку, и тогда я отпущу эту, – прошипела старуха.
– Это моя дочь, сука! – заорала Хо и с такой силой швырнула камень прямо в голову старухи, что та не устояла. Хо и не знала, что может так орать и так целиться, и что в ее худощавых руках столько силы.
Старуха свалилась ничком, лишь слегка оцарапав шею Басты. Кью подскочила
