необходимо было выговориться.
– Ты его еще любишь? – поинтересовался напоследок брат, хотя прекрасно знал ответ на свой вопрос.
– Нет! Это был какой-то дурман, который теперь рассеялся, и отныне я все отчетливо осознаю! Любви нет!
IX
Павел успел перекинуться парой слов с Владимиром перед их с Михен отъездом. Пиц рассчитывал на мудрый совет от старшего брата, но тот не был настроен на серьезный лад.
– Прямо так ей и заявил? В постели? – Владимир сотрясался от хохота. – Экий ты у нас оригинал оказался! Друг мой, это, мягко говоря, было не деликатно… Куда же девался галантный герой-любовник, которого мы все знавали?
– Я хотел лишь оградить ее от боли, подготовить к неизбежному расставанию… Не ожидал такой резкой реакции!
– Обыкновенно применяют другую стратегию – «мои чувства к тебе по-прежнему сильны, но обстоятельства велят нам расстаться…». И обстоятельства у тебя самые уважительные. Скорбь по Аликс – это священное для убитого горем вдовца, да и всей нашей семьи, чувство. Будто она не знает…
– Тогда она бы не возненавидела меня и не забыла. А зная кипучую энергию этой женщины, чего доброго, предприняла бы какие-то сумасшедшие шаги, чтобы вернуть меня…
– В таком случае, ты сделал все правильно и своего добился. С чем тебя и поздравляю! – Владимир являл собой полную противоположность Сергею, который обыкновенно видел все в черном свете. – А я все же обожаю строптивых женщин! Особенно хорошеньких! Представляю, как у нее сверкали глаза и раздувались ноздри, как у брыкающейся кобылки!
– Она, скорее, была холодна…
– О, друг мой, тогда это конец! В любом случае, как я уже сказал, тебе это на руку. Радуйся! Я все думал, как скоро вам придется расстаться, оказалось, быстрее всех моих предположений… Сергей будет счастлив!
– Без сомнения.
Павел хорохорился, но на душе острыми, стальными когтями скребли злые кошки. Теперь, когда все было кончено, он никак не мог отделаться от мыслей о женщине, опередившей его с расставанием. Может быть, их роман был для нее лишь забавой и никаких искренних чувств к нему она никогда не питала?
К счастью, нужно было собирать сундуки и чемоданы в Англию, на встречу своей судьбе. Планы постоянно претерпевали изменения.Решено было заехать в Дармштадт к невесте Ники, куда позже должен был приехать и Наследник.
С начала сентября стали приходить тревожные сообщения о болезни Государя. Император с семьей отправились в любимое имение под Варшавой в надежде застать там хорошую погоду. Но природа вдруг ощетинилась, встретив охотников ледяной вполне Питерской моросью. Александр III вновь застудил и без того больные почки. Врачи настаивали на переезде в Ливадию. Государь сопротивлялся, но Владимир сумел убедить его прислушаться к советам докторов.
Павел с Сергеем едва не отбыли в Англию, когда пришли экстренные депеши страшного свойства. Государю стало хуже. В одном из сообщений прямо говорилось, что надежды нет. Приятое путешествие на Туманный Альбион пришлось спешно заменить поездкой в Ливадию. Эллу отправили в Дармштадт. Она должна была привезти в Крым Аликс, которая безумно переживала за жениха и сообщила, что готова миропомазаться сразу по приезду, чтобы доставить радость ему и его родителям, особенно больному отцу.
Пока супруга с будущей Императрицей тряслись по пыльным дорогам, Сергей едва сдерживался, чтобы не устроить выволочку министру двора. Граф Воронцов-Дашков будто нарочно забыл отдать распоряжение о высылке на границу императорского поезда, и Августейшие дамы вынуждены были путешествовать, как простые смертные. Виновник оправдывал свою забывчивость страшными переживаниями за Государя, который был его старинным другом. Но многие, в том числе и сам Сергей, подозревали, что это часть давнишней неприязни между графом и Великим Князем. Однако, отыгрываться на женщинах было бы слишком низко даже для заклятого недоброжелателя.
В окружении близких Государю стало немного легче. Прибыли братья с семьями, королева Эллинов с сыновьями и младшей дочерью. Вскоре приехала невеста Цесаревича, и ее сразу же привели к постели больного.
Меньше, чем через две недели, в день рождения Эллы, Александр III отошел в мир иной. Он умер так же, как жил – спокойно, без агонии, в полном сознании, приобщившись Святых Тайн и попрощавшись с каждым из своих близких.
Братья оплакивали того, кто был центром их большой семьи. Того, кто объединял, давал силу, служил им нравственным камертоном. У Павла было ощущение, будто он потерял отца. Саша, которому еще не исполнилось и пятидесяти, был старше и мудрее многих достопочтенных стариков семейства. Да что там, любимый Папá, который на седьмом десятке все пытался изображать пылкого юношу, готового на самые романтические подвиги, уступал сыну в благоразумии, спокойной уверенности и огромной внутренней силе. Монументальная несущая стена, на которую опиралось все здание Императорской фамилии, вдруг рухнула.
Снова нестерпимая боль. Смерть, голодной, хищной птицей, вновь кружила над семьей. «Кто следующий?» – думал Павел. Он обвел глазами собравшихся. Ники без кровинки в лице держался во многом благодаря своей возлюбленной. Аликс, настолько же грустная, насколько прелестная, теперь была рядом. По правую руку горевал Сергей, прячущий красные от слез глаза. За ним Элла, прекрасная в своей печали… Павлу среди аромата ладана на секунду послышался запах лилий и меда.
Россия лишилась своего могучего Царя-защитника, которому она была обязана тринадцатью годами безмятежной жизни. Пришел конец мирной эпохе. Скоро и собравшиеся у смертного одра родственники начнут жалить друг друга ядом. Это был едва ли не последний раз, когда братья, кузены и племянники чувствовали себя единой семьей.
На закате все присутствующие присягнули Императору Николаю II. Уставшее красное солнце, благословив молодого Монарха, исчезло за горизонтом. Опустилась черная мгла.
X
Сергей и Элла выехали из Крыма раньше, чтобы устроить встречу поезда с телом усопшего Монарха в Москве и подготовить прощание с Александром III в Златоглавой. Несмотря на тысячи людей, пришедших проводить в последний путь Царя-миротворца, порядок царил идеальный.
На следующий день траурный поезд выехал в горюющий Санкт-Петербург.
– Сейчас либералы полезут изо всех щелей! – делился Сергей с Павлом своими тревогами под заунывный стук колес. – Воображаю, как они уже потирают свои липкие лапки. Я не на шутку обеспокоен! У Ники юное, чистое сердце, неспособное заподозрить ни в ком худого умысла…
– Мы рядом! Мы поддержим и подскажем! – успокаивал брата Пиц.
– Главное, помочь ему сохранить Сашин курс во что бы то ни стало! Иначе страшно подумать, что будет с Россией! В лучшем случае убийства, как при Папá, в худшем – революция и крах страны!
– Ты уж слишком сгущаешь краски! Все будет хорошо. Скоро свадьба Ники и Аликс, которая стала возможна только благодаря вам с Эллой. Вы
