пьяненькая. Надо прилечь.
Я упала на песок, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
– Блин, Лиз. Моя первая поездка в Стамбул… Все могло быть по-другому. Мы могли быть вместе. Я могла согласиться на стажировку в ЮНИСЕФ, проповедовать мир, – сказала я, драматично взмахнув рукой. – Оз мог переехать в Лондон работать. Мы даже могли пожениться.
Не знаю, откуда у меня такие мысли. Я слишком напилась, несу всякую чушь.
Лиз выпрямилась.
– Подожди, что? Какую стажировку?
– Забыла, что ли? – я легонько пихнула ее. – Мы подавали заявление на стажировку. Мне пришел контракт, но я отказалась.
Я видела Лиз расплывчато, потому что ее было две, но то, что ее улыбка исчезла, я заметила.
– Я бы такое запомнила. Это почему ты мне ничего не сказала?
Ее резкий тон меня немного отрезвил; я поняла, что так и не рассказала ей о той ситуации.
– Потому что ты жалела меня? – выплюнула она. – Бедная глупенькая Лиз, ее даже не приняли.
– Нет, я это не…
– И ты держала это в секрете… – она принялась демонстративно загибать пальцы. – Больше четырнадцати лет?
– Я не приняла их предложение, потому что собиралась в юридическую школу.
– Точно, как я могла забыть! Ты просто так подала заявление, компании ради, потому что считала, что у тебя предназначение поважнее. Потом тебя, блин, приняли, и ты сейчас заявляешь мне, что могла бы и согласиться?!
Она вскочила и покачнулась.
– Поверить не могу, что ты держала это в секрете. Я бы сказала тебе подписать контракт, но меня-то ты не спросила! Почему, Эбс? Ты провела свои двадцать лет на работе, которую ненавидела, потому что кишка была тонка! Ты не смогла рассказать мне, что тебя принимают на работу моей мечты!
– Так ведь, – я кое-как поднялась на ноги. – Как я могла согласиться? Это ведь твоя мечта. Ты бы возненавидела меня, злилась бы…
– Поэтому ты ничего не сказала и копила всю эту злость сама?
– Нет, Лиз. – Я коснулась ее руки.
– Проехали, – она скинула мою руку. – Я еду обратно в отель.
– Можно я с тобой? – попросилась я.
– Оп-па! – рядом с нами материализовалась Эми, размахивая бутылкой «Бейлис». – Этого красавчика я утянула в баре. А что у вас тут происходит? – Она закинула руку мне на шею.
– Я как раз ухожу, – сказала Лиз. – Но вы оставайтесь. Хорошей вечеринки.
Она улыбнулась мне безо всякого тепла и ушла. Я так и замерла, смотря ей вслед.
– Слабачка, – пробормотала Эми, глотнула прямо из бутылки и предложила мне тоже.
– Нет, спасибо.
– Ладно тебе, Эбс. Это же твой девичник! Надо отрываться, делать что-то неожиданное, – она воткнула бутылку в песок и принялась расстегивать платье, изворачиваясь, чтобы достать до пуговиц. Скинув платье, она осталась в одном ярко-розовом бюстгальтере и трусиках.
У меня отвисла челюсть.
– Ты же не собираешься купаться голышом?
Эми шатко побрела к морю, расстегнула бюстгальтер и кинула его на песок. Она продолжала идти, пока вода не оказалась ей по талию.
– Я бросаю тебе вызов зайти в воду! – крикнула Эми и нырнула, исчезнув в толще воды. Она начала размахивать руками и ногами и снова ушла под воду. Я стала ждать, пока она вынырнет, но она все не появлялась и не появлялась.
Меня охватила паника. Я выкрикнула имя сестры. Сначала один раз, потом второй и третий. Молчание в ответ. Я осмотрелась. Вокруг никого, кто услышал бы мой зов на помощь: пара тусовщиков, что сидели у огня, ушли, как и Лиз.
Не раздумывая ни секунды, я забежала в воду и поплыла туда, где последний раз видела Эми. Я ныряла и пыталась найти ее взглядом, в процессе наглотавшись с галлон морской воды. Бесполезно. Слишком темно.
Эми вынырнула с фонтаном брызг:
– Попалась!
– Уф-ф, – я со стоном поплыла от нее, отталкиваясь от воды одной рукой. Я вышла на сушу: платье липло к телу, когда-то легкая ткань потяжелела. Из всех идиотских розыгрышей Эми этот занял первое место.
Я взяла бутылку «Бейлис», глотнула и плюхнулась рядом с огнем. К мокрым ногам прилип песок, но я не стала его стряхивать – запачкаю еще и руки. Дрожа, я обхватила себя руками и уперлась лбом в колени. В голове шумело.
– У тебя ужасное чувство юмора, – сказала Эми, подойдя сзади.
Я поднялась и посмотрела на сестру. Она прижимала одежду к груди, с ее волос капала вода.
– С каких пор это должно быть смешно? Ты забыла, что случилось с нами в Мамблс, когда мы ускользнули от родителей и взяли надувную лодку?
– Ах, точно, как же я могла такое забыть? Моя сестренка спасла мне жизнь. Куда уж выше подняться в глазах родителей?
– Ты о чем?
– Проехали. Скучный стал девичник. Я в бар, – пошатываясь, она пошла к вечеринке в честь свадьбы.
Я допила ликер у огня и вызвала такси в отель. В машине я отправила Наде сообщение с предложением встретиться утром, пока мы не улетели. В номер я ввалилась, дважды выронив ключ-карту. Дверь, что вела к Лиз, была заперта с ее стороны, и грусть мелкими зубками впилась мне в грудную клетку. Я негромко постучала и позвала Лиз по имени, но мне никто не ответил.
Благодаря свету уличных фонарей из окна я смогла дойти до своей кровати; предусмотрительно оставив рядом тазик, я плюхнулась на простыни.
Меня подташнивало, а еще затаилось какое-то неприятное чувство, что сегодня произошло что-то еще, но я никак не могла вспомнить, что именно. Надеюсь, я не натворила глупостей. Я так не пила с той судьбоносной поездки в Бейрут.
Глава двадцать первая
9 лет назад. Июнь
Похмелье. Для свадьбы Нады вид не очень. Я вышла из такси, затормозившего у церкви, крепко сжала клатч и поправила лямки мятного платья. Солнечные очки на носу выполняли две функции: защищали меня от палящего бейрутского солнца и прятали опухшие и покрасневшие глаза.
При входе в церковь дурманяще пахло жасмином, внутри же таилась темнота. Единственным источником света были чайные свечи, расставленные по полу у скамей, да лучи света, что проскальзывали внутрь через прорези в окнах. Я оглянулась, отмечая море самого светлого голубого оттенка, что даже сливалось с небом. На церемонии я сидела между друзьями Нады с прошлой ночи и Оза высмотреть не могла.
Я схватилась за кулон на цепочке и стала катать его туда-сюда. Почему она не сказала мне, что там будет Оз? Разве она не поняла, что мы все знакомы – я, он, Юсеф? Впрочем, тогда и я сама могла догадаться. Правда, Нада
