написано: «Девичник Эбби, Стамбул. Четырнадцатое – семнадцатое сентября».
Не успела я сказать что-нибудь вразумительное, как заговорила Лиз:
– Мы летим в Стамбул? – она, широко распахнув глаза, перевела взгляд с меня на Эми.
– Да, а что, по стихотворению не догадались? Вкусно – это про турецкие сладости, там солнце и море, а индейку[4] можно съесть. Долго же до вас доходит, Боже. Я договорилась с EasyJet на билеты за семьдесят девять фунтов и на скидку в трехзвездочном отеле, где у нас будут два смежных одноместных номера. Я помню, что когда ты ездила с Interrailing, ты сказала, что Стамбул тебе понравился больше всего. Видишь, я такое помню. Я подумала, тебе понравится идея вернуться и освежить воспоминания.
Я открыла рот, чтобы сказать, что я не могу лететь в Стамбул, но Эми уже закрыла чемодан и пошла к стойке регистрации. Я же не могу так легко отказаться, если все уже устроено и оплачено? И да, когда моя семья спросила меня о поездке, я рассказала, как здорово было в Стамбуле. Про Оза и чем наша история закончилась, я умолчала. Да и что мне будет? Там население – пятнадцать миллионов. Случайно не встретимся.
Первые два с половиной дня мы только и делали, что смотрели достопримечательности, загорали у бассейна в отеле, ели и спали. Во вторую ночь Эми приползла около трех часов, выбравшись из ночного клуба, в котором мы с Лиз просидели только до полуночи. Эми заставила меня надеть ленту с надписью «невеста» и тиару, так что внимания к нам было много. Нада была в Анкаре и сегодня присоединится к нам, чтобы праздновать вместе. Я не знала, что ожидает нас сегодня, – мне сказали только красиво одеться. Я выбрала светло-голубое хлопковое платье без рукавов; когда я кружилась, то оно изящно раздувалось. Я хотела надеть его в отпуске с Чарли, но и эта внезапная поездка оказалась даже веселее, чем я ожидала.
Закат на пляже Флория был восхитительный: подтеки оранжевого рисовали контур волн, что мягко накатывали на берег. Нада сказала подойти сюда, чтобы потом мы отправились на свадьбу, на которую нас тоже пригласили.
На пляже установили сцену, цветочные гирлянды свисали со столбов, воткнутых в землю, столики накрыли едой и напитками. Гостей становилось все больше.
– Эбби!
Я повернулась: Нада бежала к нам по песку, без обуви и в цветочном персиковом платье.
– Я так рада тебя видеть! – сказала я. – Почему ты в Стамбуле? Невероятное совпадение.
Девушка крепко меня обняла.
– Нам очень повезло. Друг Юсефа женится. Сначала они праздновали все выходные в Анкаре, откуда он родом, а теперь тут, в Стамбуле, родном городе невесты. А это, – она махнула рукой, указывая на подготовленные декорации, – вечеринка после самой церемонии обручения, на которую вас так радушно позвали. Кстати, Эбби, жених сказал, что виделся с тобой в Лондоне. Его зовут Яман.
Я вытаращила глаза и покраснела. От Лиз это не укрылось.
– Юсеф забрал детей в отель, так что на сегодня я свободна. Сходим за напитками? Можем уже начать праздновать потихоньку, – Нада покрутила бедрами. – Yalla, – сказала она и потащила нас за собой.
– Вот это другой разговор, – оживилась Эми, стащила туфли на шпильках и пошла за Надой в бар.
Мы с Лиз шли сзади, сцепив руки. Говорили мы шепотом, чтобы нас не услышали:
– Ты же не думаешь, что…
– Что там будет Оз?
– О чем шепчетесь? – Нада оглянулась на нас через плечо.
– О том, что поскорее бы напиться, – ответила Лиз и понизила голос: – Все будет нормально, Эбс. Это твой девичник, не забывай. Повеселимся, а насчет Оза не переживай. Даже если он придет, ничего страшного не случится. Ты сама говорила, что, когда видела его в апреле, ты ничего не почувствовала.
Я наклонила голову, чтобы Лиз не увидела, как у меня дернулся глаз.
С наступлением темноты на сцену поднялась музыкальная группа и начала играть. Их исполнение напомнило мне турецкую музыку в том ливанском ресторане в Лондоне, под которую мы с Озом танцевали столько лет назад. Мы опрокинули несколько шотов ракы, турецкой версии арака – только этот напиток был не разбавлен и очень крепок, – и отправились танцевать в круг, соединив руки и повторяя движения.
Уже наступило десять вечера, а Оза по-прежнему не было видно. Я так и не набралась смелости спросить у Нады, придет ли он. Номер, который он мне дал давным-давно, остался у меня в контактах, и я подумывала написать ему, но потом передумала. Слишком уж спонтанно, да и он, может, уже номер сменил.
Вечер продолжался, я расслаблялась все больше и больше, танцевала вместе с остальными и иногда останавливалась, чтобы выпить или перекусить турецкой едой.
Голова начала кружиться, и я схватилась за руку Лиз:
– Я, наверное, посижу одну песню и попью воды.
– Составить тебе компанию? – спросила она, поправив тонкие лямки своего красного платья, которые соскользнули с ее плеч.
– Конечно, – ответила я, грациозно положив руку на бедро, так чтобы Лиз могла обвить ее своей. В ответ на взгляды Нады и Эми я кивнула на бар, подразумевая, что мы идем туда.
Неподалеку на пляже разожгли костер, и мы, покачиваясь, направились к нему, по пути захватив воды из бара.
– Я в хлам, – объявила Лиз. – Я так не напивалась еще с…
Она икнула.
– …не знаю с каких времен.
Мы попытались сесть у огня, но в итоге стали тащить друг друга вниз, обливаться водой из бутылок и неистово хихикать. Я хотела поднять Лиз, но она потянула меня к себе, и мы упали на спины, похрюкивая от смеха.
Я смотрела на небо, пытаясь отдышаться. На небосклоне мерцали миллионы звезд, напомнив мне тот круиз, в который мы отправились с Озом.
– Он не пришел, – пробормотала я. – Оз не пришел.
– А ты хотела, чтобы он пришел?
Я кивнула.
– Да.
Я села и уставилась на языки пламени, что лизали воздух.
– Серьезно? – Лиз приподнялась на локтях.
Я икнула.
– Вроде как.
– Так напиши ему. Перед вылетом завтра у нас все утро свободное. Можете увидеться.
– Хорошо, – я хихикнула и достала телефон. Слова на экране расплывались; я вбила его имя в поиске и нажала «написать сообщение». – И что мне сказать?
– Хм-м. Ты горячий. Скучаю по тому, какой ты сексуальный, хочу увидеться завтра утром за чашечкой кофе, когда протрезвею. Чмоки-чмоки, Эбигейл Лили Джонс.
Я слово в слово напечатала сказанное и нажала «отправить».
– Все, – я кинула телефон на песок. – Вот тебе, мистер Секси-Шмекси, турецкий разбиватель сердец. Я очень, очень
