встать между двумя ракетными установками.
Я навел бинокль на приближавшийся самолет. Чтобы оказаться в пределах досягаемости SAM-9, его крылья должны были поместиться в 18 мм отрезок на прицельной сетке бинокля. Когда я уже хотел крикнуть об этом, послышался еще чей-то крик: «Он в пределах досягаемости!»
— Достань его! — приказал Дидис наводчику.
Ракета в облаке дыма и пыли покинула пусковую установку, сорвав бóльшую часть маскировки с машины. Наши глаза были прикованы к дымному следу ракеты, которая, казалось, сбилась с курса, а затем, как показалось, взорвалась далеко позади самолета.
— Попадание! — крикнул наводчик, когда вылез из своей машины. — Попадание!
— Окей, — приказал Дидис, — снова замаскируйте свою машину и выдвигайтесь на свои позиции. Мы подождем и посмотрим, будет ли какая-нибудь реакция.
Все это время я следил за самолетом в бинокль. Внезапно он начал отклоняться от курса, появился тонкий след дыма.
— Попал! — закричали одновременно все остальные. — Он падает!
Через десять-пятнадцать минут самолет исчез за линией деревьев, описав широкую петлю к северу. У него явно были проблемы. Затем, пока мы молча наблюдали, над деревьями появилось огромное облако дыма. Самолет потерпел крушение.
Остаток этого очень долгого дня мы затаились, не высовываясь, выжидая и наблюдая, как МиГ-23 ведут свои тщательные поиски. Как только стемнело, мы собрали вещи и приготовили машины. Оставаться на этой позиции больше было нельзя. В ту ночь мы проехали 20 км на юг и нашли подходящее место, на краю поймы, где снова развернули ракетные комплексы. С первыми лучами солнца SAM-9 были готовы и замаскированы, все окопались.
В последующие дни, ожидая появления новой цели, я размышлял о нашем успехе. Мне было жаль тех, кто погиб в катастрофе. Убить врага в честном бою — это одно, но сейчас все было по-другому. У экипажа и пассажиров самолета не было никаких шансов. На самом деле, мы даже не знали, кто был на борту. Я обсудил эти мысли с Дидисом и нашел некоторое утешение в его реакции.
— Я даже не думаю об убитых, — ответил он. — Просто смотрю на общую картину. Была причина, почему нам поручили эту работу. Задание было выполнено успешно и цель достигнута. Вот и все. Живи своей жизнью.
Дидис всегда был прагматиком. К этому времени я уже успел узнать его как очень отзывчивого человека и понял, что он, вероятно, чувствует ту же меру вины, что и я. Это успокоило меня и помогло разобраться в собственных чувствах.
Через неделю мы эвакуировались по тому же маршруту, по которому и прибыли. Если не считать редких МиГов, летавших на большой высоте, самолеты нас больше не беспокоили. После операции, длившейся полных два месяца, мы, наконец, достигли границы. Это был самый долгий период, во время которого я не мылся, и я отчаянно нуждался в этом. Но мое чувство выполненного долга было велико, и не столько из-за успешной операции, сколько потому, что я наконец-то почувствовал, что освоился внутри малых групп спецназа.
Между мной и Дидисом возникла крепкая связь, длившаяся всю жизнь, и в течение многих последующих лет мы будем тесно сотрудничать друг с другом. Каждый день в течение этих двух месяцев он поручал мне составлять и отправлять разведывательные донесения, охватывающие передвижение наземных сил, о котором сообщало УНИТА, а также сведения о пролетающих над нами самолетах. В то время мы еще не знали, что эти сообщения окажут большую помощь разведывательному сообществу в составлении точной картины наращивания сил противника в районе Менонге и Куито-Куанавале.
Выяснилось, что на борту «Антонова» находился советский экипаж и одиннадцать старших советских советников. Радиоперехваты показали, что эти офицеры руководили операциями против УНИТА на Восточном фронте и возвращались из Менонге в Лубанго на отдых. Это стало серьезной неудачей для анголо-советско-кубинских военных усилий. Для нас же это стало явным доказательством участия СССР в войне, которая, на наш взгляд, не имела к нему никакого отношения.78
3
Операция «Килларни», декабрь 1985 г. — январь 1986 г.
Первым принципом искусства сталкинга является то, что воин сам выбирает место для битвы. Воин никогда не вступает в битву, не зная окружающей обстановки.
Карлос Кастанеда, «Колесо времени»
К середине 1980-х годов гражданская война в Анголе была в самом разгаре. Вооруженные силы Анголы (МПЛА) сосредоточили свои усилия на борьбе против УНИТА Жонаса Савимби в восточной части страны, в то время как Южно-Африканская Республика поддерживала это движение и снабжала его вооружением, снаряжением, боеприпасами и транспортными средствами. За кулисами всех этих событий американцы оказывали УНИТА значительную финансовую помощь, поскольку были все еще обеспокоены коммунистической угрозой, особенно в свете поддержки МПЛА со стороны СССР и Кубы.
Обеспечение и снабжение наступления МПЛА на подразделения Савимби зависели от доставки огромного количества припасов и оборудования в порты Намиб и Лобито. Попав в Намиб, все эти грузы затем доставлялись железнодорожным транспортом во внутренние районы страны в город Лубанго, из которого на русских транспортных самолетах перебрасывались на передовой аэродром в Менонге.
По железнодорожной линии Намиб–Лубанго перевозилась значительная часть материально-технических средств как для ангольских сил, так и для их собратьев по СВАПО, что, разумеется, делало эту железную дорогу приоритетной целью для САДФ. Силы южноафриканского спецназа и в самом деле провели ряд операций, направленных на срыв доставок грузов, одной из которых была попытка уничтожить железнодорожный туннель в Омбии, а другая заключалась в разрушении дороги через перевал Серра-да-Леба в октябре 1979 года. Также было предпринято несколько неудачных попыток разрушить автомобильный мост в Ксангонго.
Ранее Дидис убедил больших боссов, что малые группы спецназа, состоящие из двух человек, в состоянии нарушать железнодорожное движение на значительный период времени со сравнительно низкими затратами и с минимальным риском. На протяжении двух лет две малые группы — Дидис и Невеш, а также Тим Кэллоу и Пол «Америго» Добе — неоднократно проводили операции на юго-западе Анголы, устанавливая мины вдоль железнодорожной магистрали и фактически блокируя движение по ней.
В это же самое время компания EMLC проводила широкомасштабные исследования различных типов подрывных зарядов и способов детонации, которые позволяли бы эффективно пустить под откос поезд, разрушить двигатель и нанести достаточный ущерб железнодорожному полотну, чтобы его тяжело было восстановить. Однако существовали определенные проблемы, которые нельзя было игнорировать. Ангольские подразделения ежедневно патрулировали железнодорожную линию, проверяя, нет ли на ней повреждений. Также разведка подтвердила, что перед тепловозами ставили пустой вагон, чтобы заряд подрывался до того, как над
