Надо думать о том, как самим теперь не попасться в ловушку, – объявил Сухарев «старший» и оглядел свою «группу». Все ее члены оказались солидарны с лидером и, молча, согласились.
– Ребят, как остальные? Что думаете по этому поводу? – откровенно поинтересовался я, всматриваясь в их лица. Все молчали и, похоже, тоже были согласны с Сухаревым. Я понял, что один точно не пойду на поиски парней, так как чем-то хорошим это не закончится. – Давайте, тогда, домой? Нужно обдумать, что будем делать дальше, – предложил я, чувствуя, что внутри, всё-таки, поселилось некое чувство сомнения и беспокойства по поводу того, что я правильно сейчас поступаю. Направились к дому и всю дорогу практически шли, молча. Неприятный осадок беспомощности и эгоизма отравлял весь организм. Я ощущал, что, наверное, должен был поступить иначе, но повёлся на мнение большинства. Оля тоже молчала и покорно следовала за мной, теребя своей рукой мою ладошку.
Вернувшись, кто-то из парней предложил снова попить чаю. Девчонки согласились и накрыли на стол. Марина, Оля и Ленка, вдруг, стали сегодня общаться. Причём, даже лучше, чем когда-либо. Это обстоятельство порадовало меня, так как всё расставилось по своим местам, и каждый остался при своих интересах.
Юрка достал из кармана карты, которыми он частенько перекидывался с Олегом и Егором, и предложил парням сыграть. Сухаревы согласились. Девчонки придумали своё развлечение. Ленка, видимо, воодушевлённая своими новыми отношениями с Павлом, которые сулили весьма хорошие перспективы, предложила погадать. Девушки стали обсуждать, кто какие варианты гаданий знает. Маринка вспомнила гадание на жженой газете. Оля предложила воск, но потом посоветовались и решили, что свечи нам еще могут пригодиться на случай перебоев с электричеством. Поэтому остановились на гадании с яйцом. Девчонки заговорщически достали каждая себе по стакану и одному сырому яйцу. Сначала смеялись, поглядывая на нас, а потом попросили, чтобы в доме стало абсолютно тихо, так как это гадание необходимо проводить в полной тишине. Мы постарались замолчать, несмотря на то, что Димка Сухарев и Пашка периодически подшучивали над девчонками, выбрасывая колкие и смешные реплики в их адрес.
– Смотри, смотри, на женихов гадают! – прошептал Сухарев «старший» и тихо засмеялся. Пашка поддержал его и добавил: «Лен, если никого там не нагадаешь, я, тогда, тебя в жёны возьму». Вся «группа» снова захохотала, правда, уже в полголоса, так как всем было интересно, что же там девчонки нагадают. Хотя, что касается меня, так я не верю во всю эту ерунду: гадания, привороты, отвороты. Просто было забавно наблюдать за девушками, особенно за Олей.
Ее глаза были максимально сосредоточены на стакане с холодной водой, в который она постепенно выливала белок из разбитого яйца. Как нам объяснила Ленка, в стакане должна образоваться одна из трёх фигур: церковь, – к замужеству, деревья, – к весёлым и свободным гуляниям в течение этого года, или холмик, – к скорой смерти. Наверное, каждая из гадающих хотела увидеть, всё-таки, церковь, так как все они уже успели обзавестись претендентами.
Сначала к ворожбе приступила Оля, и я с интересом ждал, что же там прорисуется из белка, и каковой будет реакция Оли на эту фигуру.
– О, смотри, смотри…, – увлечённо прошептала Ленка, – кажется, там деревья!
– Да, точно, деревья, – согласилась Маринка, – значит, в этом году не позовёт тебя Мишка замуж…, э-эх, – добавила она, смеясь, и покосилась в мою сторону. Я улыбнулся в ответ, переведя взгляд на Олю, которая в шутку сделала обидчивое лицо. Наши глаза встретились, и я в очередной раз понял, насколько она мне нужна! Мне не хотелось с ней расставаться ни на минуту, и я представить не мог, что когда-то в моей жизни может появиться совершенно другой человек, с другими глазами, с иной улыбкой, который ответит «да» на моё предложение и согласится стать матерью моих детей.
Второй к гаданию приступила Маринка. Она сначала, молча, не оборачиваясь, налила в стакан холодной воды, потом проследовала к столу и аккуратно расковыряла «носик» яйца ножом. Далее в течение нескольких минут она, как и все мы, пристально смотрела на рисунок, который образовывался в ее стакане, казалось бы, совершенно из ничего. – О, Марина! Это церковь! – не удержавшись, воскликнула Ленка и вместе с Олей бросилась к стакану, чтобы проверить свои предположения.
– Да, похоже на церковь! Вон, даже башенки есть, – добавила Оля, снова кинув в мою сторону обиженный взгляд. Я опять улыбнулся и почувствовал, как мои глаза сверкнули при взгляде на нее. – Иван, ты, кажется, попал! Придётся жениться! – снова захихикал Сухарев «старший», тоже внимательно наблюдавший за развлечением девчонок. Иван сидел и улыбался, кажется, вполне спокойно поглядывая на Маринку, которая просто ликовала. Оля и Ленка кинулись ее обнимать и поздравлять, словно они с Ванькой уже сообщили всем о предстоящем бракосочетании. – Так, а я не понял, почему меня-то никто не поздравляет? – пошутил парень и поймал на себе удивлённые взгляды почти всех сотоварищей.
– А что, есть с чем поздравлять? – раскрыв рот от изумления, спросил, вдруг, Костя Сухарев. – Ну, наверное, сейчас немного рановато, так как официального предложения от меня еще не поступало. Но, раз уж, возникла такая ситуация, которая просто обязывает меня жениться, то я прямо сейчас готов предложить Марине руку и сердце, – слегка смущенно ответил Иван. Глаза ребят по-прежнему казались круглыми, то ли от радости, то ли от удивления. Я сидел напротив Ивана, смотрел на него и понимал, что в данный момент, пусть немного неожиданно даже для самого себя, но он говорит искренне и серьёзно. Пусть он смущался и переживал немного, так как произносил эти слова впервые, но он отвечал за них. И ждал, что же, наконец, на это скажет Маринка. Она стояла, растопырив на него удивлённые глаза, и боялась, кажется, сделать что-то не так. В ее взгляде читался следующий мыслительный процесс: «Если я сейчас подбегу и брошусь к нему на шею, на радостях, а всё это окажется нелепой шуткой, то я буду выглядеть полной дурой; если же ничего не отвечу, то Ванька может обидеться и не понять меня». – Марина, я прошу тебя стать моей женой! Обещаю любить тебя вечно, пока смерть не разлучит нас. Ты согласна? – величественно, хоть и смущенно, произнёс Иван, встав перед ней на одно колено. Через несколько секунд Маринка, всё-таки, смогла прийти в себя, и то ли плача, то ли смеясь, бросилась на шею любимому и согласилась. Оля и Лена, как дети, ликовали, кажется, больше, чем сами помолвленные. Они, со слезами радости на глазах, подбегали то к Маринке, то к Ивану, поздравляли их и желали им
