Настасья Лис
Бриллиантовый браслетик
© Настасья Лис, 2022
Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)
В оформлении использована фотография:
© NikolaVukojevic / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru
Глава 1
Жёлтый «Московский» вокзал, как обычно, был забит пассажирами. Казалось, что это самое распространенное место, где можно встретить знакомое лицо. Большая часть людей мирно сидели на чемоданах, равнодушно посматривая на мельтешащие ботинки и спины встречающих или отправляющихся в путь. Некоторые ловили «позитивный момент» и в таком некомфортабельном месте, как вокзал. Они заходили в многочисленные «закуточки», манившие поблескивавшими огоньками, и с серьезным видом выбирали чего бы пожевать. Чаще предпочтение отдавали всякой «стряпне»: беляшам, «хот-догам», пицце. Запивали пенившимся «Невским», а потом шли курить на улицу, волоча за собой «китайские» сумки и чемоданчики на колесиках.
Жизнь бурлила. Почему-то именно в такие минуты пожилая женщина ощущала ничтожность человеческого бытия. Ведь каждый день погибают десятки, а, может, и сотни людей, однако смерть их не накладывает, ровным счетом, никакого отпечатка на эту «бегущую массу». Только узкий кружок самых близких скорбит по своей потере, а потом… все снова идет по кругу. Высоченная новогодняя елка перед черным постаментом Петра доживала свои последние денечки. Праздничная агония давно сменилась скучными буднями, которым так не хватает яркости игрушечных шаров, блеска мишуры и восхищенных свистов фейерверка. Нужный поезд объявили почти за час до отправления. Привычная суета стала напрягать, и организм затребовал покоя. Погода на улице не слишком отличалась от той, которая царила на вокзале. Разнообразие привносил «пикантный» питерский ветерок, с влажными снежинками. Небо стало морщиться серыми складками, которые намекали на скорое приближение вечера. Она мелкими шажками двигалась к поезду, предательски раздавливая крупицы снега, наивно стремившиеся коснуться влажной земли. Сырой морозец неприятно давил на кости. Розовощекая проводница, с кудрявым чубчиком и пышными формами, пританцовывая, сверила билет с паспортом. Через минуту женщина оказалась в вагоне. Обычно ей нравилось «путешествовать» между двух «столиц», но на этот раз беспокойство охватывало все ее нутро. Виски лихорадочно перестукивались друг с другом похожими вопросами: «Что с Вероникой?», «всё ли с ней в порядке?».
В вагоне были только сидячие места. К своей странной радости Валентина Петровна обнаружила, что попутчики еще не подошли. Ей нравилось общаться с разными людьми на интересные темы. Но теперь, увы, был не тот случай, – хотелось просто отстраниться от всего и всех и подумать о Веронике. Она уютно расположилась у окошка, на которое садились блестящие полуснежинки. Пузатенькая, но малогабаритная клетчатая сумка уместилась рядом, под правым боком. Руки постепенно стали отходить от мороза, неприятно покалывая в области ногтей. Бледное солнышко уже окончательно скрылось в увесистых тучах, устав бороться с темнеющим небом. Край левого глаза и уши уловили шебуршащее движение рядом.
– Здравствуйте! – приветливо улыбаясь, воскликнула молодая девушка среднего телосложения. Ее прямые волосы, с жидкой челкой, слегка растрепались по плечам, светло-карие маленькие глаза, с коротенькими ресничками, наивно улыбались. Валентине Петровне показалось, что от этой девочки веяло какой-то чистотой и детской порядочностью.
– Здравствуйте, – ответила женщина, мягко улыбнувшись попутчице. Девушка умело зашвырнула на самую верхнюю полку черный рюкзачок с зелеными кармашками. Ее бурлящая энергия, которой явно не хватало места в тесном «паровозе», передалась и женщине. Внутри закопошилось странное чувство, словно срочно нужно куда-то бежать или что-то делать. Девушка уселась, и вокруг повисло наигранное спокойствие.
– А Вы до Москвы едете? – спросила «веретёшка».
– Нет, мне выходить через три с половиной часа. Еду в гости, к племяннице. Девушка подвинулась, расположившись напротив собеседницы, и ее глаза заблестели.
– Ой, нам, наверно, до одной станции? Мне нужно в Б…
– И мне туда. Только потом еще на машине добираться.
– А я к родителям еду…, – домой, – улыбнувшись на выдохе, сказала девушка.
– А откуда? Из гостей? Или училась? – пожилая дама вдруг почувствовала, что ей крайне приятно будет поддержать беседу.
– Да я, вот, сессию сдавала. Думала, что не переживу этот кошмар! Теперь со спокойной душой можно и отдохнуть немножко. – А Вас как зовут? – вспомнила молоденькая особа. – Валентина Петровна. А тебя как? Ведь можно на «ты», да?
– Да, конечно! Меня можно по-простому, – Алька. Меня все так называют. Я уже привыкла! – «Алька» мило улыбнулась, наполняя пространство светом и теплом.
Поезд тронулся и медленно пополз по рельсам. Влажные снежинки таяли на пыльном изнутри стекле с неимоверной скоростью. Валентина Петровна облегченно вздохнула, понимая, что попутчиков, возможно, больше не прибавится. Ей нравилась эта искренняя и неугомонная девочка, способная, похоже, добиться в жизни многого.
– На кого учишься, Аля? Кем хочешь стать?
Девушка воодушевленно подвинулась ближе, небрежно распластав локти на столе, и пожилая женщина увидела смешные «конопушки» на ее носу.
– Учусь я на дизайнера одежды, – и в жизни пригодится, и, вроде, специальность оплачиваемая…, – Аля замолчала, словно чего-то не договорив, уставилась в одну точку, над головой Валентины Петровны, выдохнула и продолжила: – А, вообще, всегда мечтала открыть свое детективное агентство. С детства зачитывалась всякими криминальными историями! – она живо засмеялась, как ребенок, и успокоилась, словно выжидая одобрения более опытного человека. Но Валентина Петровна снова ушла в свои мысли, вспомнив о Веронике.
– У меня племянница, Ника, работает в фирме как раз по твоей специализации. Сначала была моделью, потом удачно вышла замуж за человека обеспеченного и очень любящего ее, и сейчас сама владеет агентством. Глаза Альки «распахнулись», рот приоткрылся, как будто она хотела, но не могла что-то целиком проглотить.
– А она красивая, Ваша племянница?
– Да, очень. У нее пышные белокурые локоны, бирюзовые глаза, с густыми ресницами, «осиная» талия, – женщина, не моргая, рассказывала Альке о Веронике, доставая драгоценный образ из своей памяти. – Здорово! – девушка неподдельно порадовалась за Веронику, словно знала ее всю жизнь. – Она всегда хотела добиться каких-то высот, с детства была немножко избалованной, эгоисткой…, но в этом не ее вина, а упущение родителей…, – Валентина Петровна тяжело вздохнула и замолчала. Алька на минуту тоже затихла. Лишь стук железных колес прерывал их безмолвие. – А почему Вы говорите о ней с такой грустью? Что-то случилось? – любопытная Алька не могла не задать этого вопроса, однако очень желала услышать, что с Вероникой все в порядке. – Надеюсь, что нет. Я и еду, чтобы это выяснить. – Валентина Петровна умом понимала, что не стоит нагружать постороннего человека своими проблемами, но так хотелось скинуть часть душевного груза на чьи-нибудь плечи! –
