долгого семейного счастья.
– Но это, прошу заметить, еще не всё, – снова обратился ко всем Иван. Раз уж, вы все, стали свидетелями этого безумства, то я, Аверьянов Иван, и, думаю, моя будущая жена, Аверьянова Марина, не станет возражать, просто обязаны присутствовать теперь на нашей свадьбе! Эти слова новоявленного жениха были встречены полным восторгом, аплодисментами и присвистыванием, раздававшимся со стороны «группы» Сухарева. Оля подбежала ко мне, бросилась на шею, видимо, раззадоренная всеобщим праздником, и крепко сдавила меня в своих объятиях. – Родная, прости, что в твоём стакане оказалось дерево, а не церковь, – улыбнувшись, извинился я перед Олей. Она сверкнула на меня своими безумно-синими глазами, в которых, кажется, я тонул, как маленький парусник во время шторма на море, и произнесла, что никогда в жизни меня за это не простит. Мы оба рассмеялись.
– Так, а что же наш Михаил? Тебе, разве, нечего нам сказать? – шутливо уточнил Димка Сухарев, посматривая на меня и Олю.
– Боюсь, что немного вас огорчу, но…, но…, я не успел еще обсудить все детали наших отношений с моей… любимой, поэтому, скорее всего, наша свадьба будет второй, после Ивана. И на нее обязательно все так же будут приглашены! «Группа» Сухарева снова заликовала и засвистела, а Оля бросила на меня свой небесный взгляд, чуть прикрытый густыми ресницами, поцеловала меня в щеку и сказала, что, может быть, и простила меня…, «уже». – Ну, не знаю, не знаю, как насчёт вашей второй свадьбы. Вообще-то я думал, что мы с Леной первыми поженимся. И не просто поженимся, а, еще и обвенчаемся. Но, почему-то она струсила и не стала гадать первой. Если бы в ее стакане нарисовалась церковь, то я тоже поступил бы, как Иван, – объявил, вдруг, Павел, и Лена смущенно улыбнулась, опустив глаза в пол. – Ну, ничего себе поворотик событий! – воскликнул, вдруг, Павлов. – Классно вы, ребят, скажу я вам, на стройку съездили! – подхватил его Попов Денис.
– Ну, так что, Любимая, будем гадать или бросим это неблагодарное дело? Я и так могу на тебе жениться, – подойдя почти вплотную к Лене, спросил Пашка. И всем снова стало понятно, насколько он влюблён в Ленку.
– Давай не будем торопиться. Надо сначала повстречаться, получше узнать друг друга. Хорошо? Это ведь серьёзный поступок, на всю жизнь, – спокойно ответила девушка, чем, по правде говоря, удивила, наверное, не только меня одного. – А сейчас – моя очередь гадать! – добавила она, нежно проведя рукой по Пашкиным волосам.
Его лицо засверкало от счастья и удовольствия, и мне стало жаль его в том плане, что ему пришлось так долго ждать ответной реакции от Лены. Теперь я понимал его, почему он так ненавидел меня в определённые моменты. Я бы и сам, наверное, вёл себя аналогично, случись со мной такая ситуация. Сейчас же, вражда прекратилась сама собой, будто ее и не было, и мы все стали одной большой семьёй. Зато такое выстраданное счастье, как у Пашки или у меня, начинаешь ценить, наверное, гораздо больше, зная, что когда-то мог его просто упустить. И я своё Счастье теперь никому не отдам! Вот оно, моё Солнце, сидит, рядом со мной, смотрит на мир широко раскрытыми глазами, радуется за Ивана, за себя, даже за Пашку, который, кажется, еще совсем недавно сильно обидел. Но для всех нас это словно было давным давно, в иной истории. А теперь мы перелистнули эту мрачную страницу и шагнули в новую, счастливую жизнь, полную ярких красок и впечатлений.
– Ну всё, ребят, тихо. Теперь я буду гадать, – попросила Ленка, сосредоточившись на своём стакане.
– Да что тебе там гадать-то? Всё и так понятно! – завопил Димка Сухарев, лениво потягиваясь на стуле. Слушай, Костик, а, может, тебе поворожить? Не хочешь узнать, что тебя впереди там ждёт, с Лизкой? – блеснув глазами, спросил, вдруг, Сухарев «старший». Костя засмущался, разволновался и отказался от предложения брата, что-то тихо пробурчав себе под нос. Ленка сердито посмотрела на неумолкавших братьев, а потом снова продолжила своё гадание. Мы опять приковали свои взгляды к ее волшебному стакану. Но на этот раз рисунок никак не хотел вырастать. Весь белок плавно стекал на самое дно стакана, образуя какую-то непонятную кучу.
– Лен, ну, чего там? Получается? – поинтересовалась Маринка, которой не терпелось узнать результат. Ленка молчала, внимательно глядя сквозь стекло, и с каждой секундой глаза ее приковывались к какому-то объекту, находящемуся на самом дне. – Я – следующая! – Я буду следующая! – брызнув слезами из глаз, прокричала Ленка. Мы все посмотрели на нее в недоумении. Пашка бросился к ней, расставляя свои объятья, но и он не знал, как вести себя сейчас, если девушка так болезненно реагирует на возможность венчания в дальнейшем. – Лен, ты чего? Я же… не настаиваю, не тороплю тебя. Как скажешь, так и будет. Я не собираюсь силой тащить тебя замуж, – каким-то посторонним голосом произнёс Пашка. – Да, какой «замуж», Паша?! Там не церковь! Там… – холм, – вдруг, добавила Лена и разрыдалась, как беспомощный ребёнок.
– А, что означает холм? – растерянно спросил Пашка у осведомлённой Маринки. – Скорую смерть…, – тихо выдавила девушка, не веря, что вынуждена это произнести. Пашка судорожно вцепился в Лену, словно боясь выпустить ее из своих объятий, обрекая ее тем самым на приближающуюся опасность.
– Лен, да ерунда всё это, слышишь? Никто тебя и пальцем не тронет. Я всегда буду рядом. Слышишь? – уговаривал ее Пашка, и слова его заглушали частые рыдания девушки. – Лен, перестань. Всё будет хорошо. Не плачь, – присоединилась Оля к их диалогу. Просто мы здесь все прыгали, кричали, смеялись. Естественно, результат получился неправильным. К гаданию надо относиться ответственно, со всей серьёзностью, а не так, как мы, больше десяти человек в одной комнате, и каждый со своими смешками и издёвками. – Лен, Оля права. Это гадание такое, что требует серьёзного подхода, а иначе ничего не получится, – подбадривала Маринка всхлипывающую Ленку. Мне ее сейчас было очень жаль, но я не стал лезть в эту ситуацию со своими «успокаиваниями». У Лены есть молодой человек, который ее очень любит и который защитит ее от любой опасности. Я думаю, если бы Лене что-то угрожало, то Пашка, ни секунды не раздумывая, бросился бы спасать ее, рискуя собственной жизнью. Кажется, всеобще приведённые доводы возымели свой эффект, и девушка стала успокаиваться, всё также уткнувшись в Пашкино плечо и периодически всхлипывая. Кто-то из парней предложил напоить Лену горячим чаем, с остатками печенья и сушек. Димка Сухарев притащил из комнаты плед, чтобы накрыть им расстроенную девушку.
Спустя какое-то время,
