– Да, – согласился Энди. – Это как раз и есть часть проблемы, которую мы хотели бы обсудить. Митчелл, разумеется, готов заплатить этот так называемый выкуп, но у нас возникли кое-какие вопросы. Я уверен – вы знаете какие.
– Почему похититель потребовал у Митчелла такую смехотворно малую сумму и почему оставил отпечатки пальцев? – проговорил Джон задумчиво. – На Окулиста это не похоже. Автор записки явно человек не очень осторожный и абсолютно некомпетентный. Такой вряд ли мог отключить сложную сигнализацию в доме Митчеллов и выкрасть Саманту, не оставив практически никаких следов. – Он посмотрел на Энди. – Ну как? Гожусь я в детективы?
– Годишься. – Энди кивнул. – Примерно о том же подумали и мы.
Мэгги бросила пакет с письмом на стол.
– Но ведь это не все? – спросила она.
Энди снова кивнул.
– Есть одно «но». На письме есть следы крови, которая совпадает по группе с кровью Саманты Митчелл. Можно, конечно, попытаться провести сравнительный анализ ДНК, но на это потребуются недели. Я лично считаю, что ситуация разрешится гораздо раньше.
– А как попала к Митчеллу эта записка? – поинтересовался Джон.
– Ее сунули в почтовый ящик. Там она и лежала вместе с обычной ежедневной почтой. Разумеется, почтальон клянется, что не видел никакой записки. Соседи, правда, утверждают, что, кроме него, никто к почтовому ящику не подходил, но я склонен ему верить. Этот парень работает в местном почтовом отделении уже пятнадцать лет и за все время не пропустил без уважительной причины ни одного дня.
Джон задумался.
– Значит, соседи никого подозрительного не видели… – пробормотал он. – А как насчет журналистов? Я уверен, что один-два папарацци все еще дежурят у дома Митчеллов.
Энди улыбнулся.
– Целый десяток. Когда там появились мои парни, они даже попытались взять у них интервью вместо того, чтобы самим отвечать на вопросы. Но для нас важнее то, что папарацци дежурят как раз у начала подъездной дорожки, а почтовый ящик стоит недалеко оттуда. Любой человек с фотоаппаратом на шее мог, не привлекая к себе внимания, подойти и сунуть в ящик записку.
Мэгги беспокойно завозилась в кресле.
– Послушай, Энди, неужели ты действительно веришь, что кто-то похитил Саманту Митчелл, чтобы получить за нее выкуп? – спросила она.
– Не особенно. – Энди покачал головой. – Конечно, в жизни и не такое бывает. Случается, люди выигрывают в лотерею, но я что-то ни одного такого человека не знаю. Почерк, Мэгги, почерк преступника… Он слишком похож на почерк Окулиста, а я почему-то уверен, что на деньги этому парню в высшей степени плевать.
– Мы со Скоттом согласны с Энди, – вставила до сих пор молчавшая Дженнифер. – Саманту, несомненно, похитил Окулист, а он вряд ли заинтересован в том, чтобы полиция получила его отпечатки пальцев. Так что вопрос, в сущности, стоит следующим образом: кто написал эту записку и зачем?
– Это может быть просто идиотская шутка, – сказал Джон, скрипнув зубами. – Кроме того, записку мог написать человек, который что-то знает об Окулисте, хотя я лично в это не верю. Скорее всего, кто-то просто решил погреть руки на исчезновении Саманты – срубить по-легкому лишнюю сотню тысяч, ничем особенно не рискуя. Энди поморщился:
– Эта последняя версия представляется наиболее вероятной. Ничего не поделаешь: свободное предпринимательство и инициатива – основа основ нашего общества!
– А как же кровь? – напомнил Джон.
Скотт пожал плечами:
– Шантажист мог просто уколоть себе палец булавкой, чтобы письмо произвело более сильное впечатление. Группы крови случайно совпали. Кстати, у Саманты была первая группа, самая распространенная на Североамериканском континенте. В целом, если не учитывать, как ловко он подсунул письмо в ящик, этот парень не производит впечатление особенно умного.
– Есть и еще одна возможность, – вставила Мэгги, ни на кого не глядя. – Человек, приславший письмо, мог найти тело Саманты. Тогда это ее кровь.
Энди пристально посмотрел на нее.
– Ты все еще думаешь, что она мертва?
– Да, – без тени сомнения ответила Мэгги.
Джон, внимательно за ней наблюдавший, почувствовал, как у него по спине побежал холодок. Мэгги не просто думала, что Саманта Митчелл мертва. Она это знала.
– Поехали скорей, пока кому-нибудь из этих парней не пришло в голову повнимательней взглянуть на мои документы, – сказала Кендра, садясь на пассажирское сиденье и снимая с шеи ремешок фотоаппарата. Фотоаппарат она убрала в футляр и с наслаждением потянулась.
Квентин тронул машину с места, медленно выезжая со стоянки, расположенной в четверти квартала от особняка Митчеллов.
– Вообще-то эти удостоверения способны выдержать более серьезную проверку, чем простое разглядывание, – заметил он.
– Все равно я не вижу причин и дальше испытывать судьбу, – возразила Кендра.
– О'кей, будь по-твоему. Ну и как – удалось что-нибудь узнать?
– Сначала репортеры почти поверили, что это обычное похищение с целью выкупа, но то ли статьи об Окулисте лучше оплачиваются, то ли кто-то из них дал себе труд пошевелить мозгами… Словом, сейчас они почти уверены, что письмо – это просто попытка подзаработать на исчезновении.
– Гм-м… И кто, по их мнению, мог предпринять подобную попытку?
– Этого они мне не сообщили.
– Ты хочешь сказать, что они остались равнодушны к твоим чарам?
– Если и не остались, то я этого не заметила.
– И даже томный взгляд твоих больших карих глаз не произвел на них должного впечатления?
– Вероятно, эти парни предпочитают голубоглазых женщин.
– А что подсказал тебе твой уникальный наполеоновский мозг?
– Он подсказал мне, что они больше ничего не знают. – Кендра достала из заднего кармана джинсов изящную телефонную книжечку в черном кожаном переплете и принялась задумчиво ее листать. – Нам нужен человек, который хорошо знаком с теневыми сторонами жизни в Сиэтле, – сказала она наконец.
– Не забывай, Сиэтл мой родной город, – отозвался Квентин, лихо сворачивая в какой-то темный переулок. – Так короче, – ответил он на вопросительный взгляд Кендры.
– Я ничего не забыла, – отозвалась Кендра. – И я отлично помню, что ты не был здесь уже почти двадцать лет.
– Да, что-то около того, – согласился Квентин. – Но ведь я регулярно наезжал сюда с короткими визитами.
– Все равно, с тех пор как ты был мальчишкой, многое могло измениться.
– Разумеется. Именно поэтому я тесно контактирую с людьми, которые, так сказать, держат руку на пульсе. С Джоуи, например… Он – живое подтверждение поговорки, которая утверждает, что только хорошие люди умирают молодыми, потому что, если бы молодыми умирали негодяи, Джоуи загнулся бы еще в колыбели.
