class="p1">– Но я полюбил тебя!
– Как человек с каменным сердцем может полюбить?
– А как такая красивая и чуткая девушка может оказаться чудовищем?
– А чего ты ждал? Что явиться Она и спасет тебя? И вы будете жить, как в сказке?
– Вообще-то да.
– А сам-то ты, что сделал для этого?
– Я впустил тебя. И зря, видимо. Хотя, впрочем, уже все равно. Ох, как больно. – Девушка поцеловала мужа в остывающие губы. На следующее утро всем объявили, что каменное сердце человека не выдержало. Семья бедняка стала жить в его доме в окружении слуг. И никогда не знала голода. Конец.
– Какая отвратительная история – вздохнул Ветер.
– Да уж, – добавил Мрак.
– И какая же в ней может быть мораль? – Вслух подумал Снег…
– А мораль такая: никогда не связывайся с бабами – весело подмигнул старик-купец. – Снег смутился и плотнее укутался в белый плащ.
* * *
Алекс шумно выдохнул и оторвал голову от сложенных рук. Он спал, сидя за столом в какой-то неизвестной огромной комнате. Началось – только успел подумать, как знакомый неприятный стальной голос огласил пространство:
– Эксперимент № 1. Отдел К. Уровень доступа 5. Подопытный мужчина. Возраст – 32–33 года. Официально не трудоустроен. Уровень пользы Социуму – ноль. Взгляды – антисоциальные. И тут Алекс будто почувствовал, что голос сгущается на нем.
– Я все верно отметил?
– Вам виднее. Вы же у нас главный соглядатай.
– Начать медицинское обследование. – В помещение вошли трое в белых масках. Алекс узнал доктора Софию. Она шепнула – Не сопротивляйтесь, – введя ему что-то в вену.
– Подопытный, вы чувствуете эйфорию?
– Нет. – На самом деле Алекс уже начал ощущать некую легкость и вместе с тем нереальность происходящего. Он начал вспоминать все, что знал из книг о наркотиках и их влиянии на психику человека.
– Кто-нибудь все же узнает о ваших милых опытах – Алекс неестественно улыбнулся в сторону зеркальных стекол, где, как ему казалось, должен был находиться главный его враг.
– Обязательно. – Протянул ограничитель. – Вы напишите об этом повесть, а может, и целый роман.
– И не надейтесь. Вы не достойны роли книжного злодея.
– Как жаль.
Книжный злодей. А что, если… Алекс отчаянно цеплялся за мысль, но препараты, похоже, уже начали действовать.
– Что мне ввели? – Бросил он в пустоту, не надеясь на ответ, но вопреки, вкрадчивый голос отозвался.
– Кое-что для стимуляции вашей памяти. Видите ли, господин писатель, то, чем, Вы обладаете сейчас, лишь малая часть способностей. Остальная заперта вместе с воспоминаниями. Я подумал, стоит их восстановить, и вся мощь 24уникального дара литературного гипноза вернется к вам. Надеюсь, Вы даже переплюнете свою матушку и поможете мне превратить Социум в совершенное место.
– Совершенное место для безвольных рабов?
– Как банально. Совершенное место для идеальных людей.
– Вам-то это зачем? Тщеславие?
– Допустим, мне надоело быть серым кардиналом, пока другие веселятся за мой счет. Но что-то мы разболтались. Итак, первый этап нашего долгожданного эксперимента. Возвращение.
Глава 32. Passé composé
Перед Алексом на столе появился лист бумаги и карандаш.
– Итак, записывайте. Заголовок: моя биография.
– Что за бред?
– Пишите, Алекс, неужели Вам не хочется, вернуть воспоминания?
– Мне хочется, чтобы Вы отправились на прогулку в ад.
– Ад Данте?
– Вам будут рады в любом круге.
– Знаете, стимуляторы – отличная штука. Могут воздействовать точечно лишь на нужные нервные центры. Заметьте, ваша ирония не пострадала, чего не скажешь о воле… – Алекс, вдруг, почувствовал ужасную слабость от попыток сопротивляться приказам Ограничителя.
– Вот видите. Пишите. – Алекс послушался.
О Ветре, Мраке и Снеге
– Ветер, скорей сюда! Кажется, он умирает!
– Клади, клади его на землю, Снег!
– Ну что ты стоишь, Мрак?!
– Как, как тебе помочь? Скажи! Человек, пожалуйста, скажи, как?
– Он не слышит!
– Не правда! Он не может так поступить! Мы ведь почти нашли ее!
– Ох, тихо! Кажется, он сейчас очнется…
– Где…
– Все хорошо! Ты с нами! Лежи!
– А она…
– Мы найдем ее, обещаем! – Бледный Человек указывал куда-то за спину Мрака.
– Кто там?
– Обернись, сынок. Она пришла. Слишком поздно. – Ветер, Мрак и Снег разом оглянулись туда, куда указывал человек своей ослабевшей рукой.
– Кто вы, госпожа? – с несвойственной почтительностью спросил Ветер, робевший под пристальным тяжелым взглядом незнакомки.
– Твое счастье, Ветер, что не знаешь меня. А вот спутнику Вашему нечего делать в такой странной компании. Тебе пора, человек, я заждалась.
– Смерть! – Воскликнул Мрак.
– Но почему он? – Разозлился Снег.
– А почему нет? – Смерть картинно развела руками. – Разве он лучше остальных? Разве ему уготована какая-то особая доля? И что вам, братья, от него нужно?
– Мы не родня тебе. Мы любим жизнь и дорожим каждым.
– Вот как? Но разве не ты, раздув грудь, сеешь несчастье, уничтожаешь урожай, опрокидываешь деревья, губишь невинных? – Ветер поник. – И не ты ли, Мрак, по каплям высасываешь силы из больных душ, даря лишь черноту и становясь моим предвестником? – Мрак дернулся, будто от удара. – Ах, да, Снег. О тебе и говорить нечего, милый друг. Сколько погибло в твоих ледяных объятиях? И вы трое еще вздумали судить меня?
– Постой, Смерть, не забирай его! – Воскликнул Снег. Он еще не выполнил предназначение.
– Что за глупости? Вы начитались детских сказок?
– Ты не можешь знать всего на свете, сестрица, – подхватил Ветер, – человек обещан нам. Он знает то, что тебе не доступно.
– Не обманывай, братец, нет на земле вещей, не доступных для моего понимания.
– Ты зарываешься, Смерть! – ухмыльнулся Мрак. Если бы ты была и впрямь всезнающа, то сказала бы нам, от чего страдает этот человек.
– Ох, вот уж легка загадка. Этот глупец проворонил Душу и теперь совершенно не желает жить, с чем я ему охотно помогу.
– Но где его Душа?
– Что мне за дело?
– Ты же всезнающа, не так ли? – Уязвленная Смерть призадумалась. – Дайте-ка мне минуту. И не думайте бежать.
Пока Смерть думала, Ветер тихонько подул человеку в лоб, тот застонал.
– Он хочет пить, Снег, дай ему воды. – Человек с жадностью проглотил горсть замерзшей влаги и закашлял.
– Что вы задумали? Оставьте меня, вы же видите, она не сдастся.
– Мы кое-что знаем о характере нашей родственницы. Она не признает поражений. На том и сыграем – тихо прошептал
