Пока в квартире поживу я, а через несколько дней выйдет из больницы Николай Ильич… Так вы не против? Я вам очень благодарна… Будете через два часа? Вот и ладненько. Я тоже к этому времени подъеду.
Даже если не удастся обыскать квартиру Марины, то хотя бы Николаю будет где пожить, пока суд да дело. Ведь еще неизвестно, когда получится вернуться домой. Николай, похоже, отступать не намерен и собирается подавать гражданский иск на возмещение морального и физического ущерба.
Надо же, как мужичок раздухарился да расхорохорился. Только не так все просто, если даже следователь не торопится разобраться с этой неприятной ситуацией. А уж говорить о том, что Софье потребуется изрядно перетрясти свой довольно скудный бюджет, и вовсе не приходится. Если и дальше так пойдет, она разорится окончательно. Неужели и в самом деле сыск по карману лишь государственным структурам?
Софья снова изменила маршрут. Теперь она направлялась к Николаю задать самый главный на сегодняшний день вопрос, от которого зависят все ее дальнейшие действия.
Войдя в палату, подверглась оценивающим взглядам соседей Николая: ну точно вода у кого-то в одном месте не держится – рассказал-таки об их расследовании.
Софья поприветствовала присутствующих, и те, как по команде, под пристальным взглядом Николая покинули палату. Хотя по глазам было видно, как же им хочется поприсутствовать во время важного разговора.
– Слушай, мне тут мужики столько советов надавали, что голова кругом.
– Решил, значит, всю Москву посвятить в наше расследование?
– Зачем ты так? Они же хотят как лучше.
– А я намерена держать наши планы в тайне.
– Софья, пойми: без общественности нам с этим делом не разобраться. Меня эта мысль прямо как молнией шибанула.
– Даже так? Надеюсь, синяки не остались? Ладно, хватит препираться, – отмахнулась она от продолжения бесполезной дискуссии и принялась выкладывать из пакета фрукты и бутылки с водой. – Я пришла не только проведать тебя, но и задать один-единственный, но крайне важный вопрос: действительно ли Елена – та самая женщина, которая следила за нами? Или тебе только показалось, что нас кто-то преследовал? Ну же, признайся! Может, и не было никакой женщины? Ты представляешь, сколько времени мы потеряем зря на твои фантазии!
– Значит, то, что меня чуть не убили, для тебя только фантазии? – Лицо Николай от возмущения пошло красными пятнами. – Вот спасибо тебе большое, Софья Павловна! Не думал, что ты такая циничная и безжалостная. Начальница, называется. Я за нее, можно сказать, и в огонь, и в воду, а ей, видите ли, кажется, что я в бирюльки играю. Так я тебе вот что скажу: не хочешь этим делом заниматься, сам продолжу расследование, но до логического конца его доведу. Мне вон мужики с удовольствием помогут. И тогда посмотрим, кто из нас сыщик, а кто только языком горазд молоть.
– Зря обижаешься. Я просто хочу под другим углом взглянуть на дело. Следователь угрожает, что, если не успокоимся, переквалифицирует тебя из потерпевшего в подозреваемого, а меня – из свидетеля в сообщника подозреваемого. А может, и еще хуже: тебя оставит в потерпевших, а меня обвинит в нападении на тебя. Или другое что придумает, это уж насколько его воображение разыграется.
– Он что – совсем дурак?! Так это его проблемы. А ты не бери в голову. Мне он тут тоже плел всякую ахинею. Но мужики научили, что говорить, и я от следователя потребовал наделить меня статусом потерпевшего и даже заявление уже подал. Подробно описал: что произошло, кем совершено, когда, где и почему. Один экземпляр на всякий случай у себя оставил. Вот так-то. И пусть только не отреагирует на мое заявление, я в столичную прокуратуру подамся. Думает, если провинция, то в лохи можно записать? Нет уж, дудки! Я с этой тетки за членовредительство три шкуры спущу. Ишь чего удумала – по черепушке человека бить. Ручонки-то ей укорочу.
– Верстов считает, что мы напугали ее слежкой и она вынуждена была защищаться.
– Ничего себе защита: чуть не убила человека! Знать, не впервой, если сама нападает? И потом, чего же она не объявилась и в полицию на нас не пожаловалась, если уж посчитала, что мы ей угрожаем? Ты об этом не подумала? Вот то-то и оно! Скрылась и отсиживается теперь где-нибудь, носа никуда не кажет. А все почему? Да потому что виноватой себя чувствует. Мужики знаешь как мне сказали: если сомнения есть – значит, сомнений нет! А в том, что Соловьева к чему-то причастна, я ни капли не сомневаюсь. Поэтому и уверен, что мы держим верный курс. Зря переживаешь: она же первая начала.
– Ты рассуждаешь, как ребенок.
– А что? Если бы Соловьева нам на хвост не села, мы бы спокойно и без нее обошлись. Но раз прицепилась, значит, ей что-то от нас понадобилось. Вот только что? Это и следует установить. Найти ее и спросить без обиняков: тебе чего, гражданочка, надобно? Мы тебя трогали? Если нет, то потрудись объяснить: какого лешего ты к нам привязалась? Что дальше-то будем делать?
– Ты – поправляться, я – займусь телефонами. Сегодня Настена обещала что-нибудь новенькое поискать. И еще: думаю снять ту квартиру, в которой Елена проживала.
– Это ты правильно решила: подежурить возле квартиры Марины стоит. Жаль, что я пока лежачий. А то можно было бы и поинтересоваться, как она жила-поживала.
– Ты опять за свое? Да и полиция там уже побывала. Наверняка самое интересное они увидели и забрали с собой.
– А вот я не уверен. Откуда им было знать, что именно нужно забирать?
– Не забывай: они профи. Поэтому с первого взгляда распознают, что пригодится, а что нет… Постой, а как бы ты попал в опечатанную квартиру?
– Наконец из тюхи ты превращаешься в настоящего сыщика. Но без меня тебе не справиться. Подожди хотя бы дня три-четыре, и мы вместе сообразим, как это сделать.
– Забудь. Я пошутила. Мне пора. – Софья раскрыла сумку, вынула из кармашка пудреницу и мельком глянула в зеркало. – Господи, на кого же я стала похожа!
– А я, в отличие от тебя, говорю серьезно. Да и тебе сейчас не до шуток, раз ты меня, телохранителя, лишилась. Осталась одна, без прикрытия. И убийца теперь займется тобой. Ты об этом не подумала? Почему займется? Потому что мы вышли на правильный след, который и приведет нас к этому самому убийце, вот! В общем, можешь ругать меня на чем свет стоит… – Николай набрал в легкие побольше воздуха и решительно выдохнул: – …Но эту штуку я все же приобрел.
Оглянувшись
