он тоже к ней что-то чувствует.
— Кто кому хочет надрать уши, и кто за кем волочится, — Даниэль и Виктория зашли в комнату.
Кристина вздохнула с облегчением. Слава богу ее сын дома и с ним все порядке.
— Карлос решил приударить за нашей мамой, привет Виктория.
Кристина поцеловала сына и Викторию. Усадила их за стол. Подала ужин.
— Карлос, ты меня удивляешь, — Виктория рассмеялась, как же ей здесь легко и просто. — Сеньора Кристина, надеюсь вы его не воспринимаете в серьез?
— Нет конечно, Виктория, все в порядке, — Кристина засмеялась вместе с детьми. Как же хорошо, когда они все вместе, рядом. — Виктория, я уже попросила Карлоса называть меня просто по имени. Согласна?
— Спасибо вам большое, да конечно, если вам так будет удобно.
Потом все расположились в гостиной, выпив кофе, Виктория с Карлосом засобирались домой. Кристина попрощались с ними в гостиной, дав возможность детям побыть немного наедине. Она видела, что все увлечены друг другом. Как же коварна судьба: ее дети, их дети. Чем же все это закончится?
Она сидела в гостиной. Пила кофе. Сабрина поцеловала ее и убежала в спальню. Он просто хотела поделиться своими впечатлениями с отцом, пообещав матери быть аккуратной в общении и не расстраивать отца.
— Ты же хочешь знать, что случилось, да мам, — Даниэль лег к Кристине на ноги, вытянувшись на диване. Кристина перебирала его волосы.
— Да, родной, что случилось? Что произошло? Ты поругался с Роберто?
— Нет. Я пришел на работу. Он мне вместо приветствия сказал, что я уволен. Я даже не успел отреагировать, как услышал, что я принят от сеньора Алехандро.
— Они это обсуждали?
— Что именно, ма?
— Твое увольнение?
— Нет. Алехандро тоже был удивлен, но быстро среагировал. Правда мне его назойливость не очень нравится. Ты знаешь, с сеньором Роберто мне было спокойнее. Мы разговаривали на профессиональные темы. Мне было с ним так интересно. Я столькому мог бы у него научиться. Правда, я не знаю, что случилось и почему он меня уволил без объяснений. Мне это непонятно.
Кристина гладила голову сыну. Она понимала почему, но что она могла сказать сыну. В одном она была уверена, она должна любым способом защитить сына от Алехандро. И если для этого нужно будет встретиться с Роберто, то она сделает это.
— Давай пойдем спать, сегодня день у тебя выдался тяжелый, — Кристина поцеловала сына в лоб. — Я люблю тебя, чтобы не случилось.
— Я тоже тебя люблю, мама.
Кристина обняла сына. Уже у себя в комнате она стала думать. Ради сына она пойдет и встретится с Роберто. Но как быть с Сабриной. Как ее уберечь от прошлого, от той правды, что они скрыли с Рафаэлем. О Луз, о ее матери. Сегодня она уже была просто не в состоянии думать, надо выспаться. Прошлой ночью ей этого не удалось. Утро вечера мудренее.
Кристина вошла в красивое здание. Роберто любил комфорт. Помпезность не была его чертой, но здание ее восхищало. Она понимала сына. Ему здесь было комфортно. Спросив, где офис Роберто, Кристина поднялась на лифте и прошла в приемную. Он уже был на работе.
— Сеньор Роберто, к вам посетительница.
— Кто? Я сейчас очень занят, — Роберто просматривал договор, сегодня он должен его подписать.
— Сеньора Фернандез.
— Фернандез? — Роберто отложил договор в сторону — для нее он найдет время. Это фамилия Даниэля. — Как зовут посетительницу? — Роб уже знал, кто стоит в его приемной, когда увольнял Даниэля, он знал, что Кристина придет к нему. Вернее, надеялся на это.
— Кристина Фернандез.
И она сама пришла к нему. Этого и следовало ожидать. Хотя Алехандро немного нарушил его планы, но все удалось. Роб улыбнулся.
— Пусть зайдет.
Он встал. Сердце забилось сильнее. Оно еще реагировало на ее присутствие. Кристина зашла в кабинет. Запах ее духов окутал его. Они стояли друг против друга. Одни. Как он и хотел. Сейчас он мог задать ей любой вопрос. Она должна будет ответить. Ответить за все. Оба молчали. Роб, пользуясь тишиной, откровенно ее рассматривал. Кристине хотелось прикрыться, казалось, что она была без одежды. Шикарна. Она до сих пор прекрасна. С годами некоторые части ее тела стали округлее, что придавало ее фигуре большую соблазнительность. Красивые ноги, жаль, что они сейчас спрятаны за длинной юбкой. Зато просматривался изгиб бедра. Любуясь ею, он как бы оценивал, Кристине стало противно. Все мужчины одинаковы. У них на уме только одно.
— Я пришла поговорить, — голос с хрипотцой, вызвал в нем волну желания. Как давно он его не слышал. Но больше всего ему хотелось, чтобы она что-нибудь шептала ему на ухо, в то время, пока он исследовал бы ее тело, заново познавал.
Роберто вскинул бровь. Такой знакомый жест. У Кристины защемило сердце.
— А не поздно ли ты решилась на это, — Роберто присел на краешек стола. Небрежная поза, раскованная. Он был уверен в себе. Не предложил ей сесть, да и что она хотела — вести с ним светскую беседу, явно не получится.
— Я пришла поговорить насчет сына, — уточнила Кристина. Она не собиралась пока ворошить прошлое.
— Как же так, — Роб развел руки в стороны. — А вот я не знаю, хочу ли я разговаривать о твоем сыне? Может мне хотелось бы услышать другое. Думаю, что я имею право знать.
— Мне нечего тебе сказать. Я здесь только из-за сына. Меня волнует его будущее.
Роб начинал злиться, но старался держать себя в руках.
— Будущее, — он усмехнулся. — Оно определено. У него есть работа. Да что ты так беспокоишься о сыне? Просто сменил начальника. Казалось бы, ты должна быть довольна, что тебе не придется иметь дело со мной. Однако, что я вижу? Ты здесь.
— Не надо, Роб, — Умоляюще прошептала Кристина. Роберто встал.
— Не смей меня так называть. Ты утратила это право, расставшись со мной, разыграв ту нелепую комедию.
— Какую комедию? — Кристина не понимала.
— Хватит, — Роб ударил кулаком по столу. — Что ты хочешь от меня на этот раз?
— Почему ты обвиняешь меня? В чем я виновата перед тобой? — Кристина была удивлена.
Роберто не верил своим ушам.
— В чем виновата? — Роберто шагнул к ней, Кристина отступила назад. — Ты кувыркалась с другим. — Кристина побледнела — откуда он знает? — Я прав, — Роб все же надеялся, что это не так, но, увидев ее испуг, удостоверился, теперь уже лично.
— Ты сразу же женился, — вырвалось у Кристины. Они упрекали друг друга в том, чего не понимали.
— А чего ты хотела, чтобы я ждал тебя вечно, пока
