ним. Разве у тебя не было чувства, словно из тебя кусок вырвали?
— Да, видимо, оно.
Мы созерцаем друг друга: растрепанные и полураздетые. Я моргаю. На часах — полночь. Сара выползает из-под меня и берет халат со спинки стула у трельяжа.
— Смотри в окно, — просит.
— Серьезно?
Сара многозначительно ждет, и я слушаюсь. Краем глаза, правда, подсматриваю. Ведьма скидывает блузку, лифчик и накидывает изумрудный халат, стягивает лосины. Затем возвращается в кровать.
Я откидываю одеяло. Укрываю нас обоих.
Она прижимается головой к моей груди.
— Будем отдыхать? — шепчу, гладя костяшками пальцев ее скулы.
Нет, я по-прежнему до умопомрачения хочу Сару, хоть руку мне отсеките, я не перестану ее хотеть. Однако не уверен, что того же хочет она. Ведьма устало вздыхает. Едва не плачет, посматривая на меня. И молчит. Размышляет о горьком.
— Засыпай, — целую ее в лоб. — Я буду рядом.
Сара на секунду напрягается. После чего шмыгает. Выдыхает. Скрещивает свои пальцы с моими. И закрывает глаза.
Я ощущаю, как поднимается и медленно опускается ее грудь, а сердце снижает частоту ударов.
— С Рождеством, Сара.
— И тебя, Рекс… — шепчет она, касаясь горячими губами моей шеи.
Этой ночью я долго не мог заснуть, пока Сара нежилась в грезах. Я уже не боялся смерти. Тьмы. Или демона. Мне была невыносима мысль, что я больше никогда не увижу Сару. Внезапно мне стала не нужна жизнь, если ведьма не рядом, не держит за руку, не жмется к груди. Моя цель и чувства слились в единый организм и определили судьбу: от одного взгляда в синие глаза, от вида слез на темно-коричневых ресницах.
Я спасу нас от Волаглиона. Обоих. Любой ценой.
***
С каждым шагом туман уплотняется, окутывая липким холодом. Вот-вот проглотит. Я едва различаю тропу. Слышу запах пихты и мирры. Ноты влажной земли после дождя.
Глянув через плечо, замечаю силуэты. Женские. Две светловолосые девушки в белых платьях выходят из леса по обе стороны от тропы. Лица знакомые. Но признать не могу. Бесшумно они скользят ближе и ближе, пока не подбираются вплотную, девушки кружатся вокруг призрачными сгустками, я чувствую бархатные прикосновения и внимаю их песне:
— Ищи нас там, где бога нет, ищи в лесах забвенных; мы знаем, мы дадим ответ, явись, мессия пленных...
ГЛАВА 17. Покуда он жив
— Ты удивительно похож на сонного хорька, — нарочито умиленный голос.
Лениво моргая, я разлепляю веки.
Ладонь Сары невесомо поглаживает заросшую щеку. Надо бы сбрить щетину. И не только на лице. Я совсем перестал за собой следить, как помер. Похож на покусанную мочалку. Не бреюсь, не умываюсь, не стригусь, хожу в одних и тех же штанах, по-моему, дырявых.
Красавчик, короче. Мечта девушек.
— Свеколка, — бормочу, утыкаясь в шею, благоухающую лавандой и шалфеем.
Этот запах... сводит с ума — привязывает, дурманит, — боюсь лишиться его.
— Проснулся? Отлично, — продолжает шепотом ведьма, теплая рука перемещается на мою грудь, щекоча кожу заостренными ногтями. — Тогда…
Тонкие пальцы спускаются к животу. Скользят ниже… ниже… Я мурчу, точно кот от ее прикосновений.
— Пора в полет! — восклицает Сара.
Удар ногой.
Грохот.
Путаюсь в одеяле
Ведьма столкнула меня с кровати!
— Какого хрена?! — кричу, карабкаясь обратно в тепло.
Пол жутко холодный. Будто в прорубь с жидким азотом упал.
— Я терпела тебя в своей кровати с трех ночи. То ногу на меня закинешь, то руку, то носом к сиськам прижмешься. Да ты хуже клеща, — причитает она, забирая одеяло, под которое я залезаю, пока меня пинают пяткой в торс. — Скажи спасибо, что во сне по голове не стукнула. А теперь — уходи.
Выдергивая одеяло из-под ее зада, набрасываю на спину и кидаюсь на Сару: придавливаю сверху, не давая столкнуть меня в антарктическое царство.
За окном лютый мороз.
В доме не сказать, что очень холодно, но вылезать из кровати не хочется. А вот кое-чего другого хочется даже слишком… когда девочка под боком... еще и безумно горячая. Во всех смыслах, ага.
Огненная кровь разливается по телу, плавит изнутри. Я безумно хочу Сару. Несмотря на падение с кровати, на ее равнодушие. Она в моей власти. Она это чувствует. И ей это претит.
Я склоняюсь. Ретиво целую ее в шею. Прикусываю. Тяну за рыжие локоны, заставляя откинуть голову. Впадинка под ухом. Мочка. Нежная кожа у основания горла. В ответ — толчки локтями и коленями. Сопротивляется. Бесится. Хочет вылезти из-под меня.
Пф! Мечтай, детка!
— Успокойся, — выдыхаю ей в ухо. — Ты желаешь этого не меньше, чем я.
— Слезь с меня!
— Признай очевидное.
Ха! Да, да... И тогда меня ничего не остановит. Ой, умоляю, и так не остановит! Не сегодня.
Сара выворачивается и дает мне легкую пощечину, но это… не обидно. Она бьет с какой-то скрытой страстью, словно мы играем в ролевую игру. Даже расхохотаться хочется. Губы ведьмы дрожат. Да и сама она.
Отлично! Я пробил брешь в эмоциональном барьере. Дело за малым. Пробраться внутрь и обосноваться в крепости под названием Сара. Пора развесить на стенах ее души свои портреты.
Я хватаю тонкие запястья. Зажимаю их над головой Сары. Она округляет глаза.
Красивая, просто невыносимо, какая же она красивая! Я до одури хочу быть — в ней. Слышать ее гортанные стоны, целовать, кусать, иметь — всеми способами, какими это возможно в нашей реальности, — испробовать всю ее, во всех позах, без остатка, сладко и долго. Неустанно!
Провожу ладонью от шеи до груди, сжимаю, скольжу — до живота, чуть ниже...
— Рекс, это первый и последний раз, что ты спишь в моей кровати! — вопит она.
Синие глаза ничего не выражают. Пустота. Мертвое море. Но я знаю — там кипит страх. Вчера Сара проявила слабость. Передо мной. Вижу ее смущение... хоть и не понимаю, почему она боится. С чего бы? Я не Волаглион.
О, да здесь иное! Она потеряла контроль над ситуацией. Преимущество за мной. Сара брыкается и душой, и телом. Она в ужасе! Без сомнений. Ее суть кричит и пробивается наружу, хочет уничтожить меня. Не подпустить. Защитить некий секрет. То, что заставляет сердце Сары ненавидеть мужчин.
Однако глубоко в подсознании она жаждет, чтобы я был рядом, жаждет защиты, жаждет открыться. Я читаю ее. Каждый день. Она страдает
