чтобы прийти в себя от ощущения внезапной пустоты. Словно фантомная конечность, его прикосновение пульсировало на ее коже, как будто они все еще находились в объятиях друг друга.
– А я думала, вы уехали без меня! – На Эвелин были огромные увеличительные очки, шляпка с лентами, завязанными под подбородком, и жакет мужского покроя. – Кто сядет со мной впереди?
– Ты сядешь сзади, – сухо ответил Кайден. – И никаких протестов.
– Но…
– Это не обсуждается.
– Тогда, может, Хоуп…
– Она сядет рядом с тобой, – оборвал он ее. – Едем. Уже поздно.
Всю дорогу Хоуп не сводила глаз с его спины. Она не знала, было ли произошедшее проявлением силы со стороны ее жениха, моментным импульсом или способом поставить финальную точку в их первом поцелуе. Потому что этот поцелуй был совсем другим. Менее нежным, более бурным и в то же время… многообещающим.
«Четыре, – подумала она, выходя из кареты. – Осталось всего четыре дня».
Глава 15
Маклеод никогда раньше не видел своего друга в таком состоянии.
И речь шла не об одежде. Если не считать парадного черного фрака, его внешний вид был, как всегда, безупречен. Он также не сказал ничего из ряда вон выходящего. На самом деле за весь день Кайден не произнес почти ни слова. Он лишь холодно поприветствовал гостей, расположившихся на скамьях церкви Святого Дунстана, и почтительно пожал руку тете и дяде Буланже.
С тех пор он неподвижно стоял у алтаря, словно каменный часовой. Своим видом он мог обмануть других, но только не Эзру. Дворянин знал, что под этой невозмутимой маской скрывался человек, у которого внутри все буквально кипело.
– Эй, Даг, – его друг медленно обернулся, – все в порядке?
– А почему не должно быть в порядке?
Он снова так же медленно повернулся назад, а Эзре пришлось сдержать хитрую ухмылку, чтобы жених ее не заметил.
«Если невеста не появится в ближайшее время, – с весельем подумал он, – у этого парня случится инсульт».
К счастью, Хоуп не заставила себя долго ждать. Двери церкви широко распахнулись, впуская утренний свет. Два силуэта, вырисовывающиеся на фоне солнца, двинулись вперед по проходу, окруженному по обе стороны гостями.
Лорд Лоури бодро и решительно шел к алтарю, – слишком быстро, учитывая ногу дочери. Хоуп же, напротив, казалась безучастной. Не поднимая глаз от пола, она изо всех сил пыталась подстроиться под скорый шаг своего отца.
Белая фата с английской вышивкой закрывала ее лицо. На ней было платье из плотного шелка цвета слоновой кости, отделанное нежным бельгийским кружевом по лифу и рукавам. Маклеод с насмешкой подумал, что впервые она показалась ему аппетитной: как и большинство невест, она была похожа на нежное кремовое пирожное. Когда он повернулся, чтобы сказать об этом Кайдену, то заметил, что его друг физически не сможет ему ничего ответить.
И дело было не в том, что жених не сводил глаз с будущей невесты. Его внимание было приковано к мужчине, идущему с ней под руку.
Маклеод понял, что происходит на самом деле: Даг был зол. Вернее, он был просто в бешенстве. Он прожигал своего тестя таким яростным взглядом, что даже сам Эзра вздрогнул.
«Должно быть, он думает о Свитине. Неужели жалеет о столь скорой свадьбе?»
Однако, когда Кайден наконец поднял фату невесты перед алтарем, Эзра понял, что ошибся в своих предположениях. Лицо его друга, всегда бесстрастное и невозмутимое, осветила краткая улыбка.
«Что же такого в этой серенькой мышке, что смогло растопить его ледяное сердце?»
Возможно, ответ находился прямо у него под носом. Со здоровым любопытством Эзра впервые внимательно рассмотрел Хоуп. Он уловил нечто очаровательное в той, которую считал самой безвкусной из всех аристократических девиц.
Безмятежность. Врожденная сила. Спокойствие и стойкость леса, который выдерживает самые страшные бури.
И, судя по тому, что Даг уже несколько дней пребывал в угрюмом состоянии, спокойствие Хоуп Мод было ровно тем, в чем так остро сейчас нуждался его друг.
* * *
Во время свадебной церемонии сердце Хоуп колотилось с бешеной силой.
Унять этот внутренний трепет невесте не удалось и во время последующего банкета. Хотя Алиса смогла немного успокоить ее нервы, хихиканье Эвелин не слишком помогало, особенно когда она поймала ее взгляд на Кайдене. Ей не нужна была дополнительная помощь, чтобы еще сильнее взбудоражить неугомонных бабочек в животе.
На свадьбе Алису сопровождала большая часть ее семьи, включая тетю Джульетту, что очень воодушевило Хоуп. Это был способ показать мужу, что она выполнила одно из условий их брака. Союз с ней сблизил его с теми, кто раньше игнорировал его или смотрел на него сквозь пальцы.
В самом деле в этот момент Кайден беседовал с одним из шуринов Алисы. Судя по выражению их лиц и движениям рук, они говорили не о свадьбе.
Хоуп снова услышала смех Эвелин у себя под ухом и попыталась скрыть свои эмоции, потягивая вино из хрустального бокала.
– О, Хоппи, моя милая Хоппи… – промурлыкала француженка с озорным выражением лица, – ты не можешь оторвать от него взгляд, моя Хоппи?
– Ив, не расстраивай ее больше, – прошипела Алиса. – Помни, что сегодня ее первая брачная ночь.
– О, так поэтому я и смеюсь! Не могу дождаться, когда она расскажет мне все в подробностях завтра…
– Не суй свой нос! – отругала она подругу. – Тебе о таких вещах знать не обязательно.
– Как это нет? Это единственное, что меня интересует! В любовных романах герои всегда женятся, уходят в свою комнату и – бац! – появляются уже с круглыми животами. – Эвелин вытянула руки, изображая большой живот. – Что за странный ритуал совершается на этих гигантских кроватях с балдахином? Что-то похожее на то, что делают собаки с…
– Ив! Прошу тебя, неужели мне стоит напоминать о том, что нельзя говорить таких вещей…
– Зато твою тетю Джульетту это весьма позабавило!
– Не знаю, у кого меньше ума, у тети или у тебя… Не надо так распускать руки! А ты, Хоуп, не смейся. – Алиса перевела дыхание и, положив руки на плечи Эвелин, развернула ее к себе. – Давай, перестань нервировать невесту на ее свадьбе и иди к тете Джульетте. Она сказала мне в церкви, что хочет пригласить тебя в оперу.
– Правда? На какую постановку?
– Кажется, «Набукко».
– «Набукко»?!
Не говоря ни слова больше, младшая из троих, как шторм, устремилась к драконихе. Та, сидя в роскошном кресле у стены, при виде приближающейся Эвелин подняла веер, открывая широкую улыбку.
Оставшись наедине с Алисой, Хоуп с благодарным выражением лица обратилась к ней.
– Спасибо.
– Не за что. – Подруга вздохнула: – Между нами говоря, я не знаю, сможем ли мы приручить ее…
– Я тоже сомневаюсь. – Хоуп улыбнулась. – Может, у нас хоть немного получится. Она будет нашей укрощенной строптивицей.
– Скорее, нашей невменяемой строптивицей.
Пока Хоуп смеялась, Алиса рассеянно поднесла к губам бокал с вином. Ее взгляд был прикован к дальней части комнаты, но не был
