напрочь австрийское «наследие», широко проводя в жизнь идеи панславизма.
В самой империи сейчас под русским народом подразумевали великороссов, малороссов, белорусов и казаков. Теперь добавились русины, исторические жители Закарпатской Руси, к тому же православные. Чехов и словаков, а также южных славян, признали не только родственными народами, а по манифесту гарантировали самостоятельное развитие под защитой и скипетром императора.
Перевалив за карпатские горы, русские войска получили восторженный прием от населения. Как освободители. Никаких оккупационных властей не вводилось — военные только помогали местной выборной администрации. И даже доставили в Кошицу лояльных к империи политических деятелей — на Томаша Масарика ставка не делалась, нашлись другие лидеры.
Понятное дело, что власти «двуединой монархии» встретили такие неприемлемые для себя «новшества» репрессиями не только на «взбунтовавшихся» славян, даже начали расстреливать попавших к ним в плен русских солдат. И вот тут надо отдать должное императору Николаю Александровичу — тот не побоялся выступить со специальным манифестом, в котором предупреждал, что никто из виновных в репрессиях не минует виселицы. И это касается в первую очередь всех членов австрийского и венгерского правительств и высших чиновников — суд над ними обязательно состоится. И никаких переговоров о мире вестись не будет, если неприятель продолжит бесчинства. Война уже пойдет до победного конца, Россия силой оружия защитит своих подданных, и накажет всех виновных в нарушениях законов войны, причем поголовно, не взирая на положение.
Никто не уйдет от возмездия!
— Может потому австрияки и мадьяры притихли, понимая, что шутками тут не пахнет, а наша армия уже не уйдет. Чует кошка, чье мясо съела. И кайзер к хлору и иприту не прибегает — ведь не просто так?!
Австро-Венгрию не зря именовали «лоскутной монархией» — достаточно посмотреть на это «покрывало». Немцы и венгры примерно две пятых из 52 миллионов почти равными долями. Половина населения славяне — чехи, поляки, словаки, малороссы, русины, сербы, босняки, хорваты, словенцы. Все они люди «второго сорта», без «привилегий». Оставшаяся часть выпадает на румын (вместе с цыганами), итальянцев, что близки к ним по языку, и евреев. которые никогда на картах не отображались, но жили везде. Если на это «одеяло» положить «покрывало» религиозных конфессий, то картина станет более причудливой — католики, лютеране трех ветвей, униаты, православные, иудеи, мусульмане и множество сектантов. И это при том, что и сами народы отнюдь не сплоченные.
Один только пример — на особом положении среди тех же венгров находились секеи — зеленое пятнышко на карте, в окружении румын. Так что их столица в Трансильвании имела три имени — немецкое, секейское и румынское. Вот где настоящее «яблоко раздора»!
Глава 44
— Мы проиграли эту войну, Генрих! Османов отрезали от нас — мы не в состоянии оказать им помощь, а без их сырья нам долго не продержаться. А оставшийся союзник немощен, как пока еще живущий кайзер.
В словах Вильгельма прорезалась горечь — принц Генрих Прусский впервые видел своего старшего брата Вильгельма таким растерянным. Его миссия в Румынию не привела к позитивному результату — король Фердинанд категорически отказался вступать в войну на стороне Германии. Стало ясно, что Гогенцоллерн ведет переговоры с Антантой, желая выступить на ее стороне, вот только до сих пор не сговорились о цене за участие Румынии. Понятно, что в Будапеште спят и видят страну «великой», а для этого требуется самая малость — чтобы Россия отдала Бессарабию, а Австро-Венгрия Трансильванию. И для одной великой державы, и для другой такая уступка неприемлема, хотя англо-французский альянс с удовольствием бы их ослабил — и союзника, и врага.
Поддержка «лоскутной монархии» стала неимоверно тяжелой — ведь туда посылались не только войска, а столь ценные сейчас ресурсы, которых и так недоставало. Две трети всех поступлений одномоментно прекратились с вступлением в войну Италии и Болгарии. Вообще, с южного направления перестало поступать жизненно важное сырье, которое раньше потоком двигалось из Турции, транзитом по железной дороге через Болгарию и Румынию, в обход воюющей Сербии. А там шло многое — медь, хлопок, олово и великолепный кофе-арабика. Без чашечки последнего любой немец чувствовал себя несчастным. Да, из ситуации пытались выйти, найти заменитель — им послужили цикорий, обжаренный ячмень, даже корни одуванчиков. Но в продукт нужно добавлять хотя бы десятую часть настоящего кофе, для лучшего эффекта вкуса и запаха.
Но потеря османской помощи полбеды — проблемы начались от Болгарии и Румынии. Прекратился ввоз столь необходимого продовольствия, шерсти, минералов, и главное — румынской нефти и табака. Уголь в корабельных топках хоть скверная, но замена нефти, но чем компенсировать поставки табака, которого и так не хватало. Нет, эрзац изготавливали из бумаги и сухой травы, пропитывая раствором никотина — благо химики в рейхе отличные. Но солдатам на фронте нужен настоящий табак и кофе — они притупляют чувство страха и голода, у солдата улучшается настроение. Пока есть запасы, но что делать, когда они полностью иссякнут — а этот момент наступит к декабрю, через пять месяцев.
Опасно другое — введенное строгое нормирование продовольствия, которое выдавалось по карточкам, не обеспечивало рабочих нормальным рационом. Выработка за трудовую смену пусть незаметно, но начала снижаться — добавка картофельной муки в хлеб делала его менее пригодным и питательным. Нехватка зерна не позволяла кормить тех же кур — а потому яйца стали редкостью. Подсолнечное масло плохая замена животному, а растительный маргарин не станет свиным шпиком, если на него приклеить новую этикетку. Поголовье скота уменьшалось с каждым месяцем, да и бычки для забоя перестали быть упитанными. Солдату на фронте нужно есть мясо, и каждый день — нормы выдачи снижать тут нельзя.
И будет еще хуже — теперь в Германию будут приходить только редкие торговые суда, счастливчики, что в туманные дни смогут прорваться мимо патрульных британских крейсеров. Закупки всего необходимого для Голландии, Дании, Норвегии и Швеции ограничены союзниками — они пытаются продать Германии хоть что-то, но им самим мало.
Так что морская блокада превратилась в испанскую гарроту — палачи медленно удавливают жертву, время от времени позволяя вздохнуть, наслаждаясь ее мучениями, и давая надежду, что все закончится для несчастного благополучно. Но кайзер с адмиралом не были наивными в политике младенцами, чтобы не понимать, для чего Англии нужен огромный Королевский Флот, который вот уже несколько веков контролировал всю мировую морскую торговлю, демонстрируя везде свой флаг…
— Венские политики так и не поняли, что в сложившейся ситуации нельзя беречь корабли, нужно любым способом переломить ситуацию в нашу пользу. А когда я добился решения, было уже поздно!
Кайзер выругался от
