Агорей. Через мгновение из облачного центра к его краям распустился зеркальный овал с колыхающимися краями. В комнату вошёл человек в тёмно-сером костюме с серебряной вышивкой и в живом пурпурном плаще поверх него.
— Дафнис Ктариан, — обратился он к архосу гильдии Камня без приветствия и подчёркнуто официальным тоном, — ты, конечно, знаешь о моих свободных взглядах на самоуправление и процесс деловых отношений. Но твой тайный договор с Домом Цифры вряд ли можно назвать ординарным. Он никак не относится к сфере твоих полномочий. Не в текущей ситуации. Ты что, думал я не замечу расконсервацию шахт и ускоренную добычу такого объёма руды? Ты думал, что договор такого масштаба, проведённый втайне от Совета Дома, тебе сойдёт с рук? Почему я узнаю об этом от ищеек Дома Аполлона? Я даже не говорю о части дохода, которую ты, конечно же, не собирался отчислять от сделки, о которой умолчал. Я говорю о том, что наш мир на пороге войны, и ты это знаешь. А наши дальнейшие отношения с цифирами не определены. Никаких пактов с ними даже не рассматривалось. Они вообще отстранились от ситуации и ведут какую-то свою личную игру. Сейчас, как никогда, мне не нужны те, на кого я не могу положиться внутри Дома.
Последняя фраза не означала ничего, кроме надвигающейся отставки архоса Камня. Неужели он пойдёт на это? Тем более сейчас, во времена смуты, смещать руководителя, на котором завязаны все рычаги управления гильдией? Но Ктариан не собирался сдаваться просто так.
— Отец Агорей… — казалось, гордый Дафнис оправдывается. Он протяжно, словно растерянно, проговаривал слова, делал большие паузы между фразами. — Да, я провёл тайную сделку, но разве это такое непоправимое дело? Мы все иногда так поступаем. К тому же, когда Договор заключался, ни о каком нынешнем противостоянии Домов и речи не шло. Это была пусть и незаурядная, но рабочая ситуация. А теперь мы просто не можем прекратить поставки, ведь Вы сами сказали, что между нами нет войны. А при других условиях, договор обратной силы не имеет. Это наш закон.
Архос гильдии Камня не зря тянул время. Неестественно быстрый взлёт карьеры, стремительный рост положения в иерархии Дома имел свои недостатки. Недостатки мудрости. Да, он был исключительно сильным магом. На порядок превосходил своих сверстников, и даже был значительно сильнее руководителей прочих гильдий. Но власть, заслуженная не потом и кровью, а обеспеченная щедрым природным даром, вскружила ему голову. Голову, не обременённую знаниями, приходящими лишь с опытом. Уже давно, ещё будучи молодым учеником, Дафнис больше всего на свете мечтал стать Верховным Отцом. Он знал, конечно, о преемственности передачи власти и о выборе кандидата руками самого Верховного Отца. Но воспитанный духом свободы, царившим в землях Гермеса, свято верил в легенды о том, что Дом может возглавить сильнейший представитель своего поколения. Ах, если бы он знал, что перед ним стоит эманация самого Первого Отца, древнего основателя Дома. Что никогда и не при каких обстоятельствах никому не стать полноправным Верховным Отцом и не снискать расположения других Верховных. Для них чужак останется чужаком навсегда. Но он не знал. Намеренно растягивая время, готовил атаку. Ведь Агорей пришёл убрать его, лишить поста, богатства, влияния, славы, лишить всего, без чего он не представлял себе жизни. А значит терять уже нечего. Так почему бы не сейчас воплотить желание, давно поселившееся в авантюрных крамольных мыслях молодого архоса?
Мнительный Дафнис всегда был предусмотрителен. В местах частого пребывания у него обязательно хранилось заряженное и готовое к бою оружие. Для защиты, случись что непредвиденное. Кто же знал, что предстоит нападение. Рассуждая дальше о невозможности прекращения поставок и чести торговца, он постепенно подходил к правому креслу возле камина.
— Пожалуйста, Отец, присаживайтесь, — как можно спокойнее сказал он, оказавшись непосредственно перед креслом. Всё более гневного взгляда Агорея он, как будто, не замечал.
Якобы, игнорируя этикет, Дафнис сам сел первым, несмотря на стоявшего Отца, незаметно запустил руку между подлокотником и подушкой, и нащупал скрытый там малый посох. Посохом это можно было назвать с трудом — небольшая сучковатая, но отполированная деревянная палочка всего в полторы ладони длинной и чуть больше двух пальцев в диаметре. Но магический посох, как известно, хорош не тем, насколько он посох, а тем, насколько магический. С этим же артефактом на славу потрудились в братстве Объекта Дома Ареса.
Как только темпераментный Агорей уже готов был взорваться от неуважительной наглости того, кого он пришёл наказать, Дафнис спрыгнул с кресла. Встав на правое колено, он выхватил из тайника посох и атаковал, держа его, словно нож, приготовленный для удара снизу. И посох проявил себя. В нём сидел искусный, до краёв наполненный силой стихии «огненный шпиль». Заклинание, аналогичное «каменному», которое с полтора месяца назад в стенах дворца Верховного Совета хитроумный отец Дома Кроноса пытался использовать против Целума. Энергия Огня, конечно, дружественна властителям Воздуха герметам. Но боевое заклинание на то и боевое, чтобы своей сутью нести разрушение. Посох превратился в пылающую линию внутри раскалённого, бешено крутящегося огненного шара. Сфера превратилась в длинную вытянутую воронку, направленную остриём в противника. Она моментально удлинилась почти до полутора метров, и молодой Дафнис выбросил, что было сил, руку вперёд. С пальцев осыпался мелкий чёрный пепел сгоревшего посоха, а «огненный шпиль» ринулся в свою жертву.
Агорей, несмотря на всю свою тысячелетнюю мудрость и природную прозорливость, никак не ожидал такого поворота событий. На это и рассчитывал его честолюбивый противник. Верховные Отцы вообще так давно не были объектами нападений, что многие из них уже и позабыли про саму такую возможность. Их окружало столь раболепное почтение и дикий животный страх подопечных, что сама мысль о покушении на Верховного казалась абсурдом. Но не таким был вскормленный свободой и демократией архос Ктариан. Атака была молниеносной. Ни физическая реакция Агорея не смогла её опередить, ни даже мысли, начавшие уже строить заклинание «стена». Только плащ. Только незримый неусыпный разум, умело вплетённый между пурпурными нитями самой энергетической сущности Дома Гермеса. Сознание, цель жизни которого — защита хозяина, отреагировало первым. Со скоростью полёта стрелы полы плаща сомкнулись и поверхность полотна покрылась многогранной сетью, похожей на пчелиные соты. Живая ткань встретила испепеляющий поток стихии, который превращает в пар даже металлическую броню. Половина плаща вспыхнула ярким пурпурно-красным сиянием и по ткани проскочили прогалины обожжённых участков. Сотовая структура защитного покрывала тут же направила к ним язычки перламутровых нитей и быстро восстановила повреждённые прорехи. Момент был потерян. Лишь незаметно малая толика «шпиля» успела
