class="p1">Говорят, в стрессовой ситуации человек может все. До сегодняшнего я не задумывалась над этим. Разве можно стать сильным за миг, если всегда был слабым и трусливым? Разве можно прыгнуть выше себя? Оказывается, можно. Возможно все, если тебя прижали к стенке, и иного выхода нет. А у меня действительно не было других вариантов. Или я собираю всю волю в кулак и помогаю, или моя жизнь на этом заканчивается, потому что я бы себя никогда не простила.
Сначала добежала до припаркованного "ауди". Отключила сигнализацию, затем вставила ключ зажигания, но никуда ехать не собиралась. Из сумочки достала перцовку — после нападения того ублюдка и ограбления, я никогда не пренебрегала своей безопасностью. Дверцу машины не закрыла, чтобы нам с Марком было легче попасть в салон. Мой поступок можно назвать риском. Огромным риском!. Это мое самое глупое, необдуманное действие, но единственное, который я бы совершила снова, даже если бы была возможность перемотать время.
Марик дрался. Жестко. Но исход драки был предрешен в любом случае — два крупных мужика на одного, он бы в конце концов не выстоял. Самое страшное: у них могло быть оружие. От этой мысли мне стало плохо, и я стиснула в ладонях перцовый баллончик. Подошла чуть ближе к дерущимся и без жалости нажала на клапан, распыляя жгучий газ прямо в глаза одного из мерзавцев. Мужик закричал, держась за лицо и падая на стылую землю, а я сделала испуганно несколько шагов назад. Вовремя. Второй хотел наброситься на меня, но его вырубил несколькими точными ударами злющий Марик.
— Ты чокнутая! — прорычал он, хватая меня за руку и таща к машине, пока наемники не пришли в себя. — Совершенно сумасшедшая… Твою мать, Полина! Я тебя придушу собственноручно! Какого черта ты полезла?! Что я тебе сказал делать?!
Меня трясло. От облегчения, страха, и от осознания, что все получилось. Несмотря на ярость, парень мягко посадил в "ауди", запрыгнул сам, и мы буквально полетели. Никогда не ездила на подобной скорости! Кажется, нас ждет целая охапка штрафов… Хорошо хоть дороги были полупустые, и мы не попали в аварию.
— Черт! Ты чем думала?! Охренеть просто… — Марк шипел без остановки, и я в итоге не выдержала:
— О том, чтобы помочь твоей заднице выбраться! Не тупи, пожалуйста. Ты бы мог уйти, зная, что мне будет плохо? Вот и я не смогла! А ты самоуверенный идиот, которому явно жить надоело!
— А если бы я не успел? А, Поля? — он меня обжег злым взглядом. — Кто из нас более самоуверенный? Я, который понимал, на что иду, или ты, полезшая в тыл с треклятой перцовкой?!
— Мы оба, — уже более спокойно отозвалась я. — И давай забудем это?
— Забудем? Поля… — Марик, не взирая на то, что его сбитые костяшек кровоточили, закрылся ладонью в русые волосы. Выдохнул. — Полинка… моя ненормальная храбрая девочка. Не знаю, чего мне хочется больше — придушить тебя или поцеловать.
— Аналогично, — я встревоженно оглядела его — губа немного распухла, на щеке наливается синяк. Надо было и во второго урода прыснуть перцовкой! И пнуть напоследок. — Не болит?
Он неопределенно пожал плечами, чуть поморщившись, коснулся скулы и отмахнулся:
— До свадьбы заживает.
Глава 15
Дома я заставила снять с Марка всю одежду, кроме белья, чтобы удостовериться в том, что он от меня не скрывает ушибы. Он не хотел и раздевался с большой неохотой.
— Знаешь, как ты меня бесишь? Ужасно. Просто дико! Топай в душ, а я пока пойду за аптечкой.
— Боже, Поля, — он закатил глаза. — Это всего лишь синяки! Сами сойдут.
Сами пройдут, ага! Те ублюдки били жестко и то, что он с подросткового возраста занимался борьбой, спасло от более серьезных последствий.
— Ну, или я тебя раньше прикопаю, — мрачно добавила. — Будешь прекрасным удобрением для моих роз.
Марик неожиданно рассмеялся.
— Какая ты кровожадная, — крепко обнял, не давая выбраться. — Люблю тебя.
Приподнял мое лицо, одной рукой обхватил за подбородок, а второй за шею.
— А я, к сожалению, тебя, — со вздохом призналась я, привычно запуская свои пальцы в его немного жестковатые волосы.
Несколько очень долгих секунд мы яростно целовались. Без толики нежности, но со страстью, со всеми эмоциями, которые в нас накопились.
— Поедешь со мной кое-куда? — спросил Марк, чуть отстраняясь. — Где мы будем только вдвоем. Ты и я.
При всем моем желании я бы не смогла найти для него "нет". Не сейчас, когда кожа горит от его прикосновений, не сегодня, когда он поставил на кон свою жизнь, лишь бы я не пострадала. На все его просьбы я дала бы безоговорочное согласие. С ним — хоть на край мира, в Ад, в самое пекло.
— Поеду.
Его губы снова накрыли мои, и очередная волна удовольствия захлестнула меня с головой. Только с ним так — ярко настолько, что даже зажмурив глаза, я вижу взрывающеся сверхновой звезды, сладко настолько, что я боюсь оглохнуть и ослепнуть от чувств.
— Тогда собирай вещи, — выдохнул парень, спускаясь поцелуями на шею. — Мы полетим отдыхать. Очень далеко отсюда.
— Стой… — я оттолкнула его. — А как же дела? И нападение, Марк. Мы не можем так все оставить!
— Можем. Доверься мне, — снова жаркий поцелуй, и я теряю не то что слова протеста, но и свое имя. — Отдохнем недельку. А потом снова в этот сумасшедший водоворот.
— Но…
— Я устал, Поль. И просто доверься мне, хорошо?
Он умел убеждать, и я сама не заметила, как вечером начала собирать вещи под его чутким руководством. Марик меня поставил перед фактом: ранним утром самолет, мои возражения не принимаются, и он меня может потащить и связанной на борт.
— Ладно. Едем. Но а как же те подонки? Мы должны сообщить хотя бы в полицию…
— С нашими доброжелателями разберутся, не волнуйся, — заверил меня и, сверкнув хитрой улыбкой, плавно сменил тему: — Покажешь купальник?
— Не знаю. Дай подумать… Нет!
— Злючка. А если я скажу волшебное слово?
Я прищурилась:
— И какое? "Хочу"?
— Не, ну не такой же я эгоист. Я знаю и "куплю тебе собаку".
Что? Мне послышалось, или он действительно помнил мою самую заветную мечту ещё с детства? Только папа не любил держать животных в доме. Мама умерла, потому что в период лечения от рака, заболела. А болячку подцепила от кошки, которую она приютила на время.
— Ты играешь нечестно! — вынуждена была признать я.
— А кто сказал, что я буду честным? — усмехнулся он, поднимаясь с постели. — Нет так нет. Все равно
