мне ответить, потому что я быстро сбросил с себя балахон и покинул зал, ещё и хлопнул дверью так, что эхо пронеслось по ближайшим коридорам.
Если Оракул Хакан надеется запугать меня, то у него не выйдет.
Я направился к Главной Башне, чтобы найти учителя Галея. Жаловаться не собирался — у меня была к нему лишь одна конкретная просьба. По дороге я сразу заметил, как на меня смотрят: совсем иначе, с интересом и насмешкой.
Да, именно с насмешкой.
Никто ничего не спрашивал, но новость о том, что «знаменитый Волков» на десять минут стал покорным рабом, уже облетела всю Академию. Для этого хватило и трёх часов, пока я приходил в себя.
Студенты-Витязи тоже подозрительно косились, а один вообще на весь коридор объявил:
— Лучше не вставать под твой герб, Волков! А то вдруг тебя заставят кому-нибудь ноги целовать, а ты и не откажешься! Пять раз подряд! Прямо как сегодня! Не боишься Жрецов?
Я резко развернулся и направился прямиком к этому уроду, на ходу шепча ту самую молитву Ковентине, которая вышибла очкарика Хобина из сознания.
На секунду всё скрыла темнота, а вместо студентов появились тени мертвецов и жутких привидений, но я даже не сбавил шага.
Гнев моментально подавил жреческое безумие.
Темнота исчезла, и передо мной снова предстал коридор со студентами, а когда молитва была произнесена до конца, парень пронзительно вскрикнул и повалился у стены.
Все, кто был в коридоре, замерли. Лишь двое студентов в панике склонились над пострадавшим другом.
Я подошёл к нему и сказал:
— Нет. Не боюсь. — Затем оглядел замолчавших студентов и спросил громко: — Ещё вопросы? Есть ещё вопросы ко мне?
Никто не проронил ни звука.
Я бросил взгляд на поверженного парня, чтобы запомнить его лицо и не иметь с ним никаких дел, а затем развернулся и пошёл дальше по коридору. Все расступились передо мной, продолжая молчать, но затылком я ощущал, что студенты пристально смотрят мне вслед.
Как никогда раньше, я ощутил себя изгоем среди них. Не таким, как они. Белой вороной. Слабым и сильным одновременно.
Внешне я старался выглядеть спокойным, но сам еле дотерпел до кабинета Галея.
Вот только его не оказалось на месте.
Местный секретарь сказал, что учитель ещё не вернулся из Янамара, однако должен прибыть уже совсем скоро. Я на минуту замер в коридоре, решая, что делать, но когда уже собрался уходить, то увидел приземистую фигуру учителя.
* * *
Фуми Галей шёл быстрым шагом.
По моему взгляду он сразу понял, что что-то случилось, поэтому остановился, дождавшись, пока я подойду, и тут же сказал:
— У тебя есть свободный час в расписании. Прогуляемся до твоих обширных земель, опоссум.
Я нахмурился.
— Вы уже знаете о земле?
— Твой герб появился на всех картах Стокняжья, поэтому знаю не только я. Знают все.
Мы вместе вышли из Главной Башни и направились к станции.
По дороге я рассказал Галею о том, что было на уроке у Жрецов. Он почти не удивился, но обеспокоился.
— Когда-то это должно было случиться. Оракул Хакан сам явился, чтобы на тебя взглянуть, а заодно и поставить на место, дав всем понять, как ты уязвим. Учитель Гвидуш вряд ли сможет хоть как-то на это повлиять. Он человек мягкий и спорить с Оракулом не решится.
— Зато я знаю того, кто решится, — сказал я, приглушая голос.
Галей сразу понял, о ком речь.
Когда мы сели в мой верхолёт, я наконец назвал его имя:
— Можно увидеться с вашим другом, Пастырем Саргоном? Пусть он научит меня сопротивляться влиянию Оракула. Если Саргон всё равно уже знает, что я потомок главного рода Колидов, то может, он расскажет мне, как выстроить защиту сознания?
— Переговорю, — согласился учитель, нахмурившись. — Кстати, он уже не Пастырь. Саргон недавно повысил ранг, пережив четвёртый числовой прорыв. Теперь он Патриарх. Всего один ранг — и станет Оракулом, хотя до этого момента ему ещё расти и расти. И если он согласится тебя тренировать, то ваши занятия должны проходить на нейтральной территории. Пусть это будет новый городской театр.
Я был готов заниматься хоть в сортире, лишь бы мне больше не пришлось стоять на коленях, а потом даже не помнить об этом.
— Если уж Хакан продемонстрировал студентам твою слабость, то будь готов, что теперь таких попыток будет больше, — добавил Галей. — По всему Стокняжью, минимум, триста Оракулов.
— Буду готов. — Я крепче сжал штурвал, набирая скорость. — Больше ни один Жрец не поставит меня на колени.
Галей кивнул и откинулся на спинку пассажирского кресла.
— Кстати, о Жрецах. Пока ты пребывал в нежных руках Акулины Андреевны, я навестил шаманку Белову в «Железном Бутоне».
Я моментально напрягся. Перед глазами тут же возникла картинка, как безобразно открывается её огромный рот.
— Удалось что-то выяснить?
— Нет. Она умерла прямо в камере ещё до того, как я пришёл. Говорят, не выдержало сердце.
Я переглянулся с учителем, но мы оба промолчали по этому поводу. Возможно, шаманке помогли умереть в «Бутоне», только вряд ли мы когда-нибудь узнаем правду.
По дороге Галей выспросил у меня про Тафалар и Акулину. Я рассказал ему всё, не таясь, будто вываливал весь груз с души.
Учитель немного помолчал, обдумывая информацию, а потом выдал то, чего я вообще от него не ожидал:
— Откажись от похода в Котлованы. Скажи Акуле, пусть ищет другого Витязя. Она тащит тебя туда, куда враг всеми силами хотел тебя доставить. Ничем хорошим это не кончится, чует моё сердце. — Он положил руку мне на плечо и повторил: — Чует сердце. Не разум, понимаешь?
Я всё понимал. Ещё как.
Но это не отменяло того, что в Котлованах оставался мой отец, а я не знал, что с ним. Вдруг, вопреки всему, ему требуется помощь? Вдруг он ждёт, когда я приду и уведу его оттуда?
Да я просто жить спокойно не смогу, зная, что он там.
Учитель вздохнул, догадываясь, о чём я думаю.
— Также будь готов, что Андрей Снегов наведёт о тебе не просто справки, он вывернет наизнанку все твои дела. Да и сами Ланне не успокоятся, пока не вычислят, кто так нахально нашумел в их городе. В Доме Снеговых может найтись тайный информатор Ланне. Тогда никакая Акула тебе не поможет.
Всё это я тоже понимал и, чтобы не нагнетать,
