делает его переносимым или невыносимым (Steiner, 1990a). Для ребенка нормальна бессознательная фантазия, что он избавляется от отца, чтобы обладать матерью, и чувство вины за эти фантазии лишь тогда становится действительно сокрушительным, когда эдипальное преступление раскрывается в полной мере. Ребенка ужасает, что его мать не испытывает восторга, что ее маленький сын занял место мужа, а уничтожена эдипальным убийцей, и становится понятно, что нападение было направлено на обоих родителей и на их отношения.
В самом деле, хотя может казаться, что преступление заключается в отцеубийстве, зачастую более сильную ненависть ребенок испытывает к матери из-за того, что она возбуждает его желание, а затем предает, предпочитая ему отца. Другие источники ненависти к матери раскрываются, когда ее смерть становится частью эдипальной фантазии – в частности, зависть к груди как первичному хорошему объекту.
Мы также видим, что смерть матери как будто оказывается неожиданной и потому вдвойне оглушительной для Эдипа. В конце концов, убийство отца и брак с матерью были частью пророчества, но Эдип не был предупрежден, что его преступление разрушит и уничтожит и саму мать тоже. Никакой оракул не провозглашал, что Эдип убьет свою мать, доведя ее до самоубийства. Эдип может утверждать, что совсем не намеревался ее уничтожать, лишь хотел обладать ею, и, пока он не увидел ее мертвое тело, он мог доказывать, что любит мать, и именно эта любовь привела к эдипальным преступлениям. Похоже, ужас и потрясение захватывают его врасплох, и такая вина представляется незаслуженной; становясь невыносимой, она превращается в ненависть и отчаяние.
«Царь Эдип» заканчивается тем, что Эдип умоляет об изгнании его из Фив, чтобы более не осквернять этот город. Софокл продолжает эту историю в драме «Эдип в Колоне», написанной, вероятно, двадцатью годами позже, и мы обнаруживаем, что Эдип не только выжил, но и снова стремится к триумфу. На этот раз он обращается к всемогуществу и способен победить свое внутреннее отчаяние, став святым. Маниакальный триумф пугает нас здесь своей мощью и безжалостностью и впечатляет своим величием. Но, по мнению Веллакотта (Vellacott, 1978), которое я считаю более чем убедительным, это бегство от истины, бегство от контакта с внутренней реальностью и отказ от человеческих ценностей.
Сюжет «Эдипа в Колоне»
В этой драме мы встречаем Эдипа слепым стариком, бредущим по проселку, в поводырях у него – верная дочь Антигона. Его наконец изгнали из Фив, но только после долгого
промедления, и он ищет место, где мог бы спокойно умереть. Обе его дочери посвятили ему свою жизнь. Антигона ведет и поддерживает его в странствиях, Исмена остается дома и там защищает его интересы. Двое сыновей Эдипа, Этеокл и Полиник, наоборот, отказались помогать отцу и собираются сражаться друг с другом за власть над Фивами. Этеокл примкнул к Креонту, а Полиник бежал в Аргос, где собирает армию.
Подходя к поселку Колону, расположенному неподалеку от Афин, где правит царь Фесей, Эдип натыкается на рощу Евменид, и старейшины Колона приходят в ужас от мысли, что он ступит на эту священную землю. Эдип, однако, считает это знаком божьим, поскольку Аполлон обещал ему, что он найдет пристанище и окончит свои дни в святом месте. Старейшины ужасаются еще больше, когда узнают, что этот слепой странник – сам Эдип, и понятно, что его история хорошо им известна. Они настаивают на том, чтобы он удалился, и, когда Антигона взывает к их сочувствию, отвечают, что они сострадают ей, но боятся своих богов. Эдип возражает, заявляя, что невинен, и настаивая на том, что он – святой человек и принесет Афинам великое благо. Старейшины, похоже, испытывают перед ним благоговейный трепет и соглашаются удовлетворить его просьбу и послать гонца за царем Фесеем.
В это время из Фив прибывает Исмена, принося известие о распре между своими братьями, а также пророчество из Дельф, гласящее, что тот, кто даст пристанище телу Эдипа, будет благословлен богами и получит защиту в битве. Поэтому Эдипа ищет не только Полиник, но и Креонт, который хочет забрать его домой и похоронить близ границы города. Грех его не забыт, и он не может вступить в Фивы, но, тем не менее, будет их защищать, если его похоронят поблизости.
Когда появляется Фесей, Эдип предлагает свое тело в дар Афинам в обмен на его захоронение именно здесь, в священной роще близ Колонна. Фесей, как и старейшины, в благоговейном страхе соглашается. Затем появляется Креонт, требуя возвращения Эдипа, и тот отвечает с неистовой ненавистью, страстными заверениями о своей невиновности и праведным гневом. Креонт пытается увести его силой, он уже захватил его дочерей, но вмешиваются старейшины, возвращается Фесей, который спасает Эдипа, а потом освобождает Исмену и Антигону. Затем с мольбой к отцу прибывает Полиник, но Эдип отвергает и проклинает его с жуткой холодностью, отказываясь смягчиться, несмотря на возражения Фесея и Антигоны.
Наконец, Эдип готовит себя к смерти и славе. Только Фесей будет знать точное место его захоронения, и эта тайна будет передаваться дальнейшим правителям Афин, обеспечивая тем самым неуязвимость города.
Если мы сравним характер Эдипа, как мы видим его в данной драме, с тем, как он изображен в «Царе Эдипе», нас поразит произошедшая с ним перемена. Мы больше не видим человека, который способен признать свою вину и которого затем до основания потрясает открытие истинного характера совершенного им преступления. Вместо этого перед нами – человек высокомерный, надменный, повторяющий прямые и косвенные самооправдания, напускающий на себя презрительное величие и относящийся к другим, в том числе собственным сыновьям, холодно и жестоко; человек, который, принимая божественные качества, отбрасывает ту человечность, которой достиг с великим трудом (Velacott, 1978).
Это прежде всего проявляется в заявлениях о своей невиновности, которые Эдип страстно и самоуверенно повторяет вновь и вновь. Например, обращаясь к старейшинам Колонна, он говорит:
«Свои ж деянья, если молвить правду,
Я претерпел скорее, чем свершил.
Отца проклятье, матери проклятье —
Они пугают вас, ведь так? Но где же
Моя порочность тут сказалась, где?
На зло ответил злом я; будь я даже
В сознанье полном – и тогда б вины
Тут не было. Но нет: когда я пал —
Я пал в неведенье; а кто казнил —
Те ведали, кого они губили».
Когда позже хор отмечает, что Эдип все-таки убил своего отца, он отвечает, что на нем нет вины:
«… Нет вины! <…> Услышь ответ:
Если б не тронул
