к коже и действуют на нервы.
— Не слушай никого, — говорит он после небольшой паузы. — Я скоро приеду.
— Конечно, — мурлычу сухим как наждачка голосом. — Какой мудак представит невесту любовницей, правда?
Не знаю, обман это или стечение обстоятельств. Я сейчас не могу думать логически. Желудок так скручивает, что страшно выплеснуть из себя обратно стакан воды. Больше ничего с утра в горло не лезло и только это, наверное, спасает меня от конфуза.
Парой глубоких вдохов возвращаю себе вменяемость. Ловлю заинтересованные взгляды на безымянном пальце с кольцом.
Да, мои курочки, любовницам такие не дарят. Но нет даже удовольствия от общей растерянности.
— Расходимся, девочки, — произношу устало. — Концерта не будет.
— Света, может, тебе воды?
Та самая тетка из бухгалтерии, что за меня заступилась, трясет меня за руку. И я понимаю, что стою в проходе, пытаясь липкими пальцами раздавить дверную ручку.
— Не нужно. Я на воздух, жарко здесь.
Сил нет даже поблагодарить. Тело бунтует на каждый вздох.
Дверь за мной шумно захлопывается.
В клубе аншлаг. Посторонние запахи, слабые поначалу, теперь душат смрадом со всех сторон.
— Девушка, можно вас угостить?
Рассеянно смотрю на вцепившуюся в меня мужскую руку. От парня невыносимо разит пивом и чипсами.
Я отрицательно мотаю головой. Если открою рот, меня попросту вывернет.
Вспоминаю, сколько дней у меня задержка. Прилично уже. Раньше при стрессах такое бывало, но я железно уверена, что в этот раз не оно.
Мне становится тепло от этого чувства. Настроение скачет как каучуковый мяч. И сейчас оно подлетает высоко-высоко, до самого неба!
Снова звонит Вадим.
— Буду ждать на парковке, — сообщаю, закусывая улыбку.
Я приехала на такси и теперь нужно разобраться, где она. Справа заснеженный край парка, значит, нужно завернуть за левый угол.
— Ты пьяная?
— Нет, влюбленная, — хочу его ударить, расцеловать хочу… Боже, любить человека так сложно…
— Я подъезжаю, — удивляет Вадим.
— Так быстро?
— Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя там одну? Малыш, послушай…
— Давай, когда приедешь, поговорим.
Это так соблазнительно и просто — оставить на потом… Решать не сейчас, а позже. Назначить подходящий момент на когда-нибудь. Остаться в зоне комфорта, хоть ненадолго отсрочить необходимость делать очередной сложный выбор. Ничего ведь за пару минут не изменится?
До освещенной парковки не успеваю дойти всего десяток шагов, когда кто-то хватает меня за волосы.
— Что вам надо? — выпаливаю, чуть не подавившись собственным сердцем. — Я буду кричать!
Шершавая ладонь сжимает мое горло.
Тишина безмолвна, но мне и не нужно слышать голос, чтобы узнать, кому принадлежит этот запах чипсов и пива.
Еще она пара рук вцепляется мне в кисть. Короткие ногти впиваются в кожу.
Пары секунд мне хватает, чтобы понять — им от меня нужно кольцо.
— Перестаньте… ну, хватит! — хриплю, обессиленно продолжая трепыхаться. — Я сама!..
Эти двое, по всей видимости, тоже напуганы и торопятся. Пока я не видела лиц, шансы отделаться легким испугом есть, но стоит грабителям запаниковать, и бриллиант станет моей наименьшей потерей.
Палец хрустит. Сжав зубы, ору про себя, но не препятствую. Разве моя вина, что кольцо теперь не снимается?
Вдруг грабители замирают так и не закончив начатое.
— Сюда кто-то идет!
Меня отталкивают к стене. В голове звенит от удара затылком.
Кто-то включил на мобильном фонарь, и свет скользит по лицам отморозков. Присмотревшись, узнаю в прохожем Вадима. Я пугаюсь еще больше, потому что чего теперь ждать вообще непонятно.
В короткой потасовке кто где не разобрать. Телефон летит из его пальцев в снег. Кто-то грузно отлетает в сугроб. Еще один размах, и хрустит чей-то нос! Ровно в ту секунду, как я замечаю у того, что упал, блеснувшее лезвие.
Вадим летит в снег последним, сбитый подсечкой, но перекатывается и подскакивает на ноги одновременно с одним из напавших. Слышны удары, но их совсем немного. Все заканчивается так же внезапно, как и началось.
Грабители, прихрамывая, срываются в ночь. Я в ступоре смотрю на распластанное тело и быстро растекающееся пятно под ним. Внутренности предательски сводит от страха.
— Вадим… — зову негромко, делая шаг к нему. Обе его руки прижаты к животу, где ткань светлого свитера набрякла кровью. Сажусь на колени прямо в снег. — Злобин!
— Не истери, все нормально, — тихо шипит он сквозь стиснутые зубы. Не в силах унять рвущееся дыхание, нашариваю телефон, набираю скорую. Пока диктую адрес, он принимает сидячее положение и прислоняется плечом к стене. — Иди ко мне…
— Злобин, да не вертись ты! — шепчу онемевшими губами, испуганно глядя то на его белое лицо, то на длинные пальцы, сквозь которые обильно льется кровь. — Ты совсем?.. Тебе напрягаться нельзя.
— Не сиди на снегу, простудишься.
Он будто не видит… не понимает ситуации!
— По-твоему, это важно сейчас? — ругаюсь, но послушно становлюсь рядом с ним на корточки. Отряхиваю ледяную крошку с темных волос. — Господи, ты весь кровью истекаешь!
— Я хочу, чтобы ты была рядом. Сколько получится. Вот что действительно важно.
Мне не нравится то, как звучит его голос, будто уплывает.
— «Вы», Злобин… У нас будет ребенок.
Я не уверена на сто процентов, но если эта мысль поможет ему выкарабкаться, пусть за нее цепляется.
— Сашка… — улыбается он мечтательно, расфокусировано глядя перед собой.
У нас так мало было времени, прикосновений, разговоров. Ничтожно мало. Я обещаю себе, что больше никогда, ничего не буду откладывать. Не буду прятаться за невниманием, равнодушием, обидными словами. Не стану копить обид. Пусть только у нас появится шанс!
Вдалеке уже слышна сирена скорой помощи, а мне страшно оставить его здесь и выбежать навстречу. Кажется, если перестану гладить прохладное лицо, то другой возможности уже не будет дотронуться.
— Позвони Славе, — вдруг просит Вадим. — Он знает, что делать…
А еще не буду спорить…
— Да, сейчас… Держись, слышишь? Я знаешь как сильно тебя люблю?
Его угасающая улыбка врезается в солнечное сплетение, там месиво и осколки.
— Это была моя реплика.
Эпилог
Четыре года спустя
— Ты меня слушаешь? Чего такой немногословный? Опять завал на работе? — бодрый голос брата заставляет меня встряхнуться.
Я, кажется, половину разговора прослушал.
— Мне сейчас не очень удобно говорить, — бросаю, яростно почесывая подбородок о предплечье. Кожа под накладной бородой зудит и колется. — Через час перезвоню.
— Через час я уже буду в баньке париться.
Нам редко удается пообщаться при встрече. Слава всë время занят. Солнечная батарейка в его заднице за годы брака только прибавила мощности. Он теперь обучает ребятню брейк-дансу, а пересекаемся мы в офисе, куда брат заезжает, чтобы забрать домой моего зама.
В
