Когда наконец до него дошло, реакция была… неправильной? Инквизитор зло выдохнул мне в лицо, треснул кулаком по бедной сосне и отпрянул.
Теперь он стоял в паре шагов от меня и разъяренно смотрел в пустоту, будто там скрывался его злейший враг. Я не решалась отлипнуть от сосны. Так и осталась стоять, вжимаясь в шершавый ствол дерева. В голове крутилась та самая сказочка про охотника и ведьму. Ее рассказывали в назидание не только маленьким человеческим детишкам, но и ведьмам.
Никто не хочет жениться на страшной карге, которая без магии похожа на лесное чудище. Никто не хочет умереть во цвете лет, потому что муженьку приглянулась другая красотка.
А мораль у сказки лишь одна: не стоит верить. Даже если очень хочется. Крессу не стоит верить мне, ведь я собираюсь его отравить при первом же удобном случае. Мне не стоит верить Крессу, ведь он без сомнений сдаст меня на руки ордену.
Мы два разных существа, объединенных лишь многовековой борьбой друг с другом. Ведьмы обречены на вымирание, так как их ограничивает сама Истле, богиня природы и естественного равновесия. Наша сила — наша слабость.
Инквизиторы не обременены службой богам. У них нет хозяев. Они считают, что высшая цель — уничтожение магии — оправдывает любые средства. Инквизитор не гнушается использовать ритуал, чтобы убить ведьму, а та боится лишний раз потревожить мировой порядок.
Кресс думал. Я видела, как в его глазах мелькают тени эмоций, далеких от моего понимания. У меня не было и шанса разгадать, к какому решению он придет. Чем будет руководствоваться инквизитор в критический момент? Здравым смыслом или взращиваемой годами ненавистью к магии и вдолбленными в голову правилами?
Я знала лишь одно. Кресс — идиот. Сильный идиот, способный зайти достаточно далеко и даже приблизиться к дракону. Смекалистый идиот, готовый месяцами выслеживать врага и ставить ловушки на ящера, в тысячи раз превосходящего его по размерам и мощи.
И этот идиот обречен, если отправится в бой один.
— Я помогу тебе, — сказала я. — Пойду с тобой и попытаюсь убить дракона.
Горло сдавило из-за лжи, которую пришлось произнести. Я чувствовала, как холодеет мое тело, как медленно увеличиваются когти, отдаляющие меня от всего человеческого. Это был ужасный поступок. Но я — карга, монстр. Мне не привыкать к ужасному.
— Я хочу искупить свою вину, — медленно произнесла я, выплевывая из себя ложь. — Я хочу убить дракона, чтобы оправдаться перед инквизицией за свой грех. Я поняла, сколь черна моя магия. Я хочу отказаться от нее. Это — грязь. Позволь мне отмыться.
Глава 74
Я с облегчением выдохнула. Стоило мне закончить это нелепое, отвратительное признание, стало легче дышать. Эмоции отступили на второй план, ушли на задворки сознания. Даже сердце не ощущалось каменным грузом в груди. Его будто бы вовсе не было.
Все тело казалось онемевшим, чужим. Я будто не владела им, а лишь наблюдала за происходящим. Интересно, а Кресс заметит мое состояние? Я посмотрела на него. Искреннее любопытство смешивалось с непонятным чувством, похожим на надежду.
Кресс изучал меня взглядом. Тьма его глаз будто подернулась дымкой. Или это просто мир стал серым?
— Хорошо, — сказал Кресс, наконец разомкнув пересохшие губы. — Я не могу отказать тебе в этой малости.
Я улыбнулась. Ну конечно. Инквизиция просто обязана давать уродцам вроде меня шанс на искупление. Чаще всего, первый и последний. После заданий для “очищения” еще никто не выживал.
— Ты будешь оправдана, — тихо продолжил Кресс, — за свое доброе деяние. Защита деревни от дракона — благородная цель. Никто не посмеет оспорить твое искупление.
О да! Это священное правило инквизиции. В искупление верят и фанатики, и глупцы, и просто наемники в рядах ордена.
Кресс положил вещи на траву и вытянул из котомки полоску бересты, подготовленной письму. Он нацарапал пару фраз и отдал грамоту мне.
— Это доказывает, что ты участвовала в охоте, — пояснил Кресс. — Просто покажи ее Ру, он оформит твою индульгенцию.
Я улыбнулась. Цена свободы.
— Тогда идем, — сказала я. — Нужно задержать дракона, чтобы тот не спалил деревню. Ты прав, у нас нет выхода, и эта огнедышащая тварь не станет слушать. Попробуем хотя бы отвлечь его, пока не подоспела подмога.
Если Кресса и смущали резкие скачки моего настроения, он не подавал виду. Я видела, как ему не хочется тащить в гору обузу в виде сопливой умирающей от магического истощения девчонки, но выбора не было. Волшебное слово — искупление — решало все.
Кресс пошел наверх. Мы набрали высоту, но так и не вышли из-под сени деревьев. Сосны давали иллюзию безопасности. Драконы обладали исключительным зрением и могли заметить крадущуюся к амбару мышь. Ночью. В кромешной тьме. Человеческое присутствие было куда очевиднее.
Кресс знал о том, насколько хороши драконы. Возможно, поэтому он вечером разложил костер и в ответ на мой немой вопрос лишь пожал плечами. Какая разница? Если ящер поблизости, он уже заметил наше приближение. Если нет, то мы просто везунчики. Костер не сыграет почти никакой роли, зато не придется спать в холоде.
Орлята вечером всегда облачались в туманную дымку, ловя облака на свои льдистые пики. Становилось на порядок холоднее, а ночью у вершин мог пойти и снег, и град. По утрам даже у подножия Орлят на траве лежал иней. Иногда едва заметный, иногда белый и плотный.
И ночевать без костра там, где по утру лужи может покрывать тонкий ледок, никому не хотелось. Мы устроились на небольшой полянке, окруженной двумя обломками скал и густыми зарослями можжевельника. Наш лагерь расположился меж камней, где не так сильно дует ветер. Над головами шумели кроны.
Кресс притащил откуда-то елового лапника и быстро обустроил нам лежанки. Пушистые ветки могли защитит от холода, который источали скалы. Жаль, что я не смогла бы приложить их к сердцу. За пару часов мое состояние ухудшилось. Я обнаружила, что к когтям добавились черные подтеки на руках, словно я возилась в угле и не смогла отмыть пальцы.
Кресс тоже заметил. Он промолчал, но щедро предложил полить мне на руки воды. Неужели надеялся, что отмоется?
Волосы стали темнее и жестче, начали завиваться небольшими упругими кудряшками. Я кое-как заплела косу на ночь и улыбнулась. Завтра Кресс проснется рядом с настоящей каргой, а не обычной ведьмой. Я уже замечала, что стала раздражительной, злой, несдержанной.
— Тебе стоит выпить еще слез девы, — сказал Кресс, когда мы приступили к ужину.
Глава 75
Я
