Ольга Гольдфайн
Секретная помощница для Полковника
Пролог
— Ты знал, что от меня невозможно ничего скрыть. Я читаю человека как открытую книгу. Какой смысл было лгать?
— Послушай, я правда не знаю, как она оказалась в моей постели. Не помню, было ли что-то между нами. И я уже не мальчик, чтобы выкручиваться и заниматься враньём, — Вентура говорил тихо, словно оправдываясь.
Василиса улыбнулась сквозь слёзы:
— Ненавижу тебя! Ты просил помощи, а в итоге разбил моё сердце. Не ищи меня. Мы больше не увидимся.
Телефон пропищал сообщением о прибывшем такси. Василиса порывисто надела шубу, взяла чемодан за ручку и стремительно покинула дом.
Олег так и сидел на диване, сцепив руки и опустив голову. Он не пытался остановить девушку. Знал, что это бесполезно. Но вслед закрытой двери уверенно произнёс:
— Нет, милая, так просто я тебя не отпущу. Даже не надейся. Вот только разберусь с этим дерьмом, и верну тебя.
Василиса села в такси, водитель закинул чемодан в багажник.
— В Шереметьево, пожалуйста.
На улице шёл густой снег. Он прятал под пушистое белое одеяло всё то хорошее, чем жила девушка в последние месяцы. Она закрыла лицо руками, словно пыталась отгородиться от происходящего. Сердце разрывалось на части. Душа выла брошенной на растерзание охотникам волчицей. Тугие ленты безысходности скручивали по рукам и ногам.
Единственное, что не позволяло ей полностью погрузиться в отчаяние — это искорка новой жизни, родившаяся внутри. Ради этого ребёнка она выживет, выстоит, сумеет стать счастливой, даже если с его отцом они больше никогда не увидятся. Соберёт осколки своего сердца и склеит их любовью к малышу. Но это будет потом, а пока…
А пока надо просто выжить.
Не сойти с ума. Не впасть в депрессию. Не потерять контроль над Даром.
Просто выжить…
И всё…
Глава 1
Лучшее оружие в офисных войнах — хитрость и интеллект.
Собрание совета директоров и акционеров строительной компании «Вентурит» вот уже минут пять хранило молчание. Солнечный зайчик, ворвавшийся в окно, задорно прыгал по столу. Но ни у кого не вызывал даже тени улыбки. Руководителям определённо было что сказать, но они не спешили открывать рты.
Новый генеральный директор, владелец контрольного пакета акций Олег Викторович Вентура уже дал понять, что не намерен оставлять свои «хамские» военные привычки за порогом фирмы. Налёт интеллигентности, стильные костюмы и дорогая обувь уже никого не вводили в заблуждение.
Биг Босс мог запросто перейти с высокого штиля на армейский мат, чтобы доходчиво донести свою точку зрения до оппонента. А где-то и рубануть правдой-маткой по офисным воякам. Если не дошло до «альтернативно одарённых» — гаркнуть так, что стены начинали дрожать. Авторитарный стиль правления Полковника, его бульдожья хватка и желание перепрошить многолетнюю схему функционирования холдинга у многих выбивали почву из-под ног.
Двое руководителей отделов после аудиторской проверки сложили свои полномочия, с большим трудом избежав встречи с органами правопорядка. И теперь Вентура высматривал новую жертву. Пытался вычислить тех, кто вставляет ему палки в колёса, незримо чинит препятствия в реорганизации фирмы и портит кровь.
Вот только старых стреляных воробьёв на мякине не проведёшь, и второй месяц Полковник бесится от беспомощности — аудиторы разводят руками, нанятый со стороны экономист закопался в бумагах по самую маковку, а заказы и тендеры плывут мимо.
Если так пойдёт дальше, то через пару лет от наследства останется один пшик и любимое детище отца канет в Лету, оставив в память о себе лишь построенные жилые дома, торговые центры и объекты социальной инфраструктуры.
А проигрывать Олег Викторович Вентура, полковник в отставке, участник боевых действий на Северном Кавказе, не привык… От слова совсем…
Он ещё повоюет. Вот только где достать подходящее для офисных боёв оружие?..
***
«В сорок лет жизнь только начинается», — говорила героиня известного фильма. У Олега Вентуры вторая точка отсчёта полотна судьбы началась в тридцать девять.
В расположение части пришла телеграмма: «Срочно приезжай. Отец погиб. Ты мне нужен. Мама».
Мать не могла позвонить, потому что не знала его номер телефона. Они не виделись почти десять лет. После того как отец пытался единственного сына загнать в установленные рамки, сделать тенью и заставить жить по своей указке.
Как вчера звучал в ушах Олега голос разгневанного родителя:
— Не дури! Ты всем уже всё доказал: взрослый мужик, не сопля зелёная. Думаешь, что Родина тебе спасибо скажет за пролитую кровь и полученные ранения? Инвалидность и нищенская военная пенсия — вот всё, что тебя ждёт! Я же построил для тебя настоящую империю — возвращайся и владей. Сам уйду на покой. Правда, пару лет придётся поднатаскать тебя, иначе дел наворотишь. Давай, уходи в запас и занимай должность моего заместителя.
Ещё не старый мужчина, статный и властный даже мысли не допускал, что его ослушаются.
Олег задумчиво опустил голову и почесал пальцем бровь. Ироничная усмешка дёрнула правый уголок рта:
— Отец, мы ведь об этом уже говорили: я нашёл своё призвание и не собираюсь становиться твоей тенью. У меня своя дорога, у тебя — своя.
Лицо Виктора Фёдоровича начало наливаться кровью. На лбу выступили бисеринки пота. В глазах застыло бешенство, готовое прорваться раскуроченной мебелью, разбитой бутылкой виски, которая стояла на столе, разорванными в клочья отношениями с сыном.
Он ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу белоснежной рубашки:
— Да ты, щенок, забыл, как я тебя вытащил из Африки, из плена, когда ты на скелет был похож? Ты забыл, как после участия в боях без правил вызволил тебя из кутузки, и запихнул в военкомат, а потом и в армию? Паренёк-то после вашего боя так и катается в инвалидном кресле, между прочим. Хотя мог бы вообще на кладбище лежать, если бы не я и мои деньги. Забыл, кому ты обязан погонами? Кто уберёг тебя от тюрьмы? Сделаешь, как я сказал! Иначе устрою такой замес, что прибежишь с просьбой отмазать от трибунала. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
Он глотнул из стакана янтарную жидкость. Скривился, заметив, как дрожит от злости рука.
Олег встал с кресла, выпрямился и сощурил глаза:
— Это ты зря сейчас. Я всё помню. И как ты от матери гулял. И как заставил её аборт сделать, чтобы всё её внимание было посвящено лишь твоей королевской персоне. Ты и меня-то родил,
