он.
— Можно подумать, ты путёвая, — усмехнулся Мамед. — Два сапога пара.
Жила проститутка на втором этаже. Мы тихо поднялись по лестнице, Муська открыла входную дверь в коммунальную квартиру.
В коридоре появилась полная женщина в застиранном халатике и бигудями на голове.
— Чёто ты рано, Мусечка. Забыла чего?
Тут её взгляд упал на нас. Женщина набрала полную грудь воздуха и собралась заорать, скорее всего, приняв за налётчиков, но Мамед подскочил к ней и прикрыл рот ладонью.
— Тише, гражданочка. Не подымайте панику. Уголовный розыск. Вам всё ясно?
Дамочка испуганно кивнула.
— Тогда я убираю руку, а вы ведёте себя так, словно ничего не произошло. Договорились?
Женщина кивнула ещё раз.
— Спокойствие, девушка. Только спокойствие!
«Девушке» было лет пятьдесят с хвостиком.
— Кутузов в её комнате? — спросил я.
— Только в уборную выходил.
— Спасибо за сотрудничество. Ступайте, пожалуйста, в свою комнату и, на всякий случай, запритесь.
После моих слов женщина в бигудях помчалась, роняя тапки, к себе. Лязгнул замок с той стороны. Не удивлюсь, если она сейчас ещё и мебель начнёт двигать, строя баррикады.
Вот и дверь, закрывающая доступ к квадратным метрам жилплощади Муси Фаворитки. Я прислушался. За ней всё было тихо и спокойно. Похоже, Кутузов нажрался и заснул, но исключать вариант, что на самом деле он подстерегает нас внутри с револьвером в руках тоже было нельзя.
— Кутуз, мусора! — вдруг взвизгнула проститутка и вцепилась в Мамеда
— Ах ты! — Мамед стукнул ей по голове рукояткой револьвера, но не очень удачно: оглушить проститутку ему не удалось, и та, шипя как гадюка, вцепилась в сыщика.
Тратить драгоценные секунды на возню с замком не имело смысла. Дверь выглядела хлипкой, я вышиб её ногой и тут же ушёл в бок, чтобы не оказаться на линии возможного огня.
Лежавший на металлической кровати в кальсонах со штрипками мужчина резко подорвался с места, кинулся к стоявшему неподалёку табурету, но я опередил бывшего кавалериста, пинком «осушив» руку. Кутузов заорал, словно его режут.
— Лапы кверху! — заорал я. — Уголовный розыск!
Кутузов поднял руки. В его взгляде читался испуг.
Я мельком взглянул на табурет, там, под гимнастёркой, прорисовывались контуры пистолета. Да уж, не опереди я Кутузова на мгновение, стрельбе не миновать.
Появился Мамед, его лицо было в крови — проклятая проститутка всё же дотянулось до него.
— Что с тобой? — спросил я.
— Ерунда. Эта сучка морду поцарапала. Я её в коридорчике оставил полежать.
Он посмотрел на Кутузова.
— Ну что, кавалерист, отбегался! Говори, зачем Дохина замочил? Отомстить хотел?
— Хотел! — не опуская рук, зло крикнул Дохин. — Только не повезло мне… Не успел я! Совесть вашего Дохина замучала. Сам себе прикончил! Поделом сволочи!
— Врёшь ты всё, Кутузов! Ну, признавайся — это ты для нас его самоубийство разыграл. Всё равно суд тебе не поверит.
Но бывший начальник кавалерийской школы стоял на своём.
— Да, я собирался его пристрелить как собаку. Взял с собой пистолет. Пришёл к дому — а дверь открыта. Зашёл внутрь, вижу. Он за столом на кухне сидит, вся башка в крови. И хотите верьте, хотите нет — не мой это грех. Он сам себя.
— Жора, будь другом, осмотри комнату пока я этого гада опрашиваю, — попросил Мамед. — Вдруг что интересное найдёшь…
— Не вопрос.
Я подошёл к единственному платяному шкафу в крохотной комнатульке, распахнул скрипучие створки.
Ага, вот и пресловутый желтый кожаный портфель, с которым видели Кутузова. Одно только не понимаю — на кой хрен он с собой такую яркую вещицу потащил?
Я вытащил портфель из шкафа и краем глаза заметил, как напрягся Кутузов. Только щёлкнул замком, и… в задержанного словно вселился демон. Он пружиной взлетел с кровати, почти играючи отбросил к стене Мамеда, бросился на меня и тут же замер, а затем покачнулся и упал как подрезанный, наткнувшись на мой кулак.
Кутузов был на полголовы выше меня, поэтому мне было удобнее встретить его ударом снизу по челюсти.
Во избежание эксцессов я перевернул его на живот и связал руки простыней.
Мамеда хоть и приложило конкретно, однако сознания он не потерял.
— Что за день! — пробормотал сыщик. — Сначала баба морду располосовала, теперь ещё и эта гнида чуть по стенке не размазала.
— Ты как?
— Да вроде ничего. В ушах чуток звенит, а в остальном нормально…
— Всё-таки к врачу сходи сегодня. Вдруг сотрясение?
— Было б чему сотрясаться, — хмыкнул Мамед. — Давай посмотрим что в портфельчике, из-за чего Кутузов так взбесился.
— Ну давай.
Я открыл портфель и присвистнул. Он был набит банковскими пачками.
— Обалдеть! — воскликнул Мамед. — Откуда у Кутузова такая прорва денег…
— А ты ещё вспомни, что Кутузов зачем-то таскался с этим портфелем к Дохину. Что-то здесь не так, дружище…
Я задумался. Единственной логичной версией была только та, что бывший кавалерист забрал эти деньги из хаты Дохина.
Кутузов напомнил о себе, простонав. Мститель пришёл в себя. Отлично, у него и спросим.
Я перевернул его на бок.
— Говорить можешь?
— М-могу! Ты, падла, мне зуб выбил, — сплюнул кровавый сгусток Кутузов.
— Тебе наука, чтоб больше на сотрудников угро с кулаками не кидался, — усмехнулся Мамед.
Кутузов бросил на него злой взгляд.
— Откуда у тебя этот портфель? — спросил я.
— Оттуда…
— Слышь ты, придурок, героя из себя не строй, — посоветовал я. — Только хуже себе делаешь.
— Твоя правда, начальник. Не мой это портфель. На хате у Дохина нашёл, — признался Кутузов.
— Издеваешься?! — покраснел от злости Мамед. — Откуда у Вениамина столько денег?!
— Это вы уж сами выясняйте! Только я всё как на духу сказал: не убивал я вашего Вениамина. Это он сам себя на тот свет спровадил. А жёлтый портфельчик мне случайно на глаза попался — думаю, вещица стоящая, на базаре загнать или обменять можно. Смотрю, а в портфеле куча денег. Я тогда решил — почудилось мне, глазам своим не поверил.
— Ты знал, что у Дохина сифилис? — спросил я, наблюдая за его реакцией.
— Что?! — удивлённо воскликнул Кутузов. — Так эта сволочь ещё и сифилитиком была! Ну что ж, это всё объясняет…
Он посмотрел на меня.
— Откуда мне это было знать, начальник? Я что —
