в ограблении тебе помогали двое польских воров… Где они?
— Не знаю. Получили свою долю и уехали заграницу.
— А ты почему остался?
Федорчук грустно усмехнулся.
— Не поверите…
— Отчего ж… Расскажите.
— Не захотел. С дуру решил, что когда-нибудь в России всё станет по-прежнему, всё вернётся на круги своя, и деньги мне пригодятся, причём тут. А заграница… Там, может, всё и хорошо, но не для меня, мне там делать нечего. Я бы спился или стал наркоманом. И да, этот ваш Дохин был той ещё сволочью. Я там всё написал, как он шантажировал меня, как вымогал деньги…
— И много у вас осталось от вашей доли?
— Практически всё… Я почти не потратил. Сначала боялся, потом просто не захотел. Это проклятые деньги, они до добра не доведут.
— Собирайтесь, Федорчук. Поедем в губрозыск, — тихо произнёс Мамед.
Эпилог
Паровоз, пуская пары, остановился.
Проводник распахнул дверь вагона.
— Добро пожаловать в Москву! — весело произнёс он, и мне передалось его хорошее настроение.
Да и как было не радоваться. Я, наконец, дома. Ещё чуть-чуть и встречу семью: любимую жену Настю и Степановну.
Всё рано или поздно кончается. Вышел срок и моей командировки в Ростов-папу.
Это известие ждало меня, когда я доставил Федорчука и его ценный груз Художникову.
— Собирай вещи, Георгий Олегович! — сообщил начальник ростовского угро.
— Что опять куда-то отправляете?
— На этот раз едешь не по делам, а в Москву. Звонил Трепалов. У него хорошие новости: у тебя нашлись высокие покровители там, в столице. Феликс Эдмундович, Семён Михайлович Будённый… Теперь тебе ничего не грозит. И спасибо за твой труд, Георгий Олегович! Жаль отпускать тебя, но ничего не поделаешь, — грустно произнёс он.
Я купил билеты в тот же день на вечерний поезд, простился с ребятами. Им тоже нашлось, чем гордиться.
— А мы Рейку взяли вместе с чекистами, — довольно улыбаясь, сообщил Лёва. — Они смогли внедрить в его банду своего человека — какого-то Шульца. Когда Рейка заночевал у Шульца, тот напоил бандитов снотворным, вызвал нас… Ну мы их и повязали тёпленькими…
Петя ещё лежал в госпитале, но стремительными темпами уже шёл на поправку. И помогала ему в том безмерно счастливая жена — Вера.
На прощанье он крепко сжал мою руку.
— Спасибо, Жора!
— За что?
— Да ладно тебе прибедняться! Мне Вера всё рассказала, как ты её от бандитов спас. Так что в любой день в любое время ждём тебя к нам в гости вместе с женой!
— Обязательно приедем! — пообещал я.
Сначала я хотел сделать Насте и Степановне сюрприз — свалиться внезапно как снег на голову, но потом передумал — отправил телеграмму. Само сбой, ехал не с пустыми руками, ребята в Ростове помогли накупить гостинцев.
Будет о чём вспомнить и поговорить!
До квартиры добрался на извозчике. Брал не торгуясь, сколько заломили, столько и заплатил. Так велико было желание поскорее увидеть Настю.
Взбежал по лестнице, позвонил в звонок.
Открыла Степановна, вытиравшая руки об передник.
Я обнял её, поцеловал в щёку.
— Жорка! Счастье-то какое! — прошептала она.
Её глаза увлажнились.
— А Настя где? Чего не встречает?
— Настя с учёбы не вернулась ещё. Она теперь у нас занятая. Правда, обещалась пораньше прийти.
Мы вошли на кухню. На столе лежал неприметный серый конверт.
— Что это? — спросил я.
— Это? Это тебе какой-то мальчонка час назад притащил. Просил передать лично в руки. Наверное, с твоей службы.
— Да? — задумчиво протянул я и взял конверт в руки.
Надписей на нём не было. На официальное письмо ну никак не похоже…
Я разорвал его, внутри был вложен маленький лист бумаги, сложенный вчетверо.
Развернув его я принялся читать, а когда закончил, почувствовал, как кровь приливает к голове. Меня затрясло, и я усилием воли заставил себя улыбнуться и ответить на вопрос Степановны «Ну, что там?» непринуждённым — « Ты права. Это по службе».
Письмо гласило: «Если хочешь увидеть свою жену живой, приходи к 14 часам к Патриаршим. К тебе подойдут».
Продолжение приключений Георгия Быстрова в романе "Мент. Одесса-мама" https://author.today/reader/280259
