картину. Перину было не узнать: от нее остались одни перья… Все углы были усеяны разбросанными подушками. Меж тем виновник бардака вынимал из сундуков содержимое, в котором угадывалась одежда Марко.
Поймав черта за воротник сюртука, рывком подняла его:
— Давно острых ощущений не получал?! В котел захотелось?!
— Это ей за то, что использовала меня, а потом предала! — зашипел черт, извиваясь по-кошачьи.
— Чего?! — Ушам своим не поверила! — Ты вчера тоже наливочкой вечерок скрасил? Бредишь теперь?!
— Да Солоха с этим паном… Тьху! — Черт извернулся и вдруг лягнул меня так, что я шлепнулась на подушки. — Все, я ухожу! Аривидерчи!
— И в каком направлении уходишь? Трактирном? — усмехнулась я, снимая с волос перья. Они разлетелись по всей комнате!
— Смейся-смейся! Сами потом жалеть будете и просить, чтоб вернулся! — озлобленно бормотал черт, уже завязывая котомку.
Не успела я слово сказать, как эта пакость перекинула мешок за спину и, грозно хрюкнув, юркнула в открытое окно. Я бросилась из дома за чертом, да только в скорости ему равных не было… Несся, как конь разгоряченный!
— Ну ты и подлец! Гад черномордый! Скатертью дорожка! — разошлась я, сгорая от возмущения.
Как черт только посмел против хозяйки пойти?! Свободная женщина, пускай делает, что хочет и когда хочет! Размечтался! Да после такого Солоха его никогда на порог не пустит!
Схватившись за голову, я вернулась в разгромленный дом. Ну, мужики… Одни проблемы от вас! А нам, бабам, потом разгребать!
Готи
Мама мия… Какой только бред мне ни снился! Уж думал, не проснусь!
Сначала я снова позорно разгуливал по площади в платье… Казалось бы, всего лишь дурацкий спор с другом. Только вместо дедка ко мне подскочил сам Тадеуш и, силком утащив в карету, повез в свой особняк! Я пытался объяснить, что это я, Марко, сорвал вуаль, но он напрочь не узнавал меня! Тогда я открыл дверь кареты и выскочил из нее на ходу… В следующую секунду меня вернуло на место, в объятия Тадеуша! Я кричал, пробовал вырваться второй раз, третий… Тщетно! Карета прикатилась в особняк, и радостный Тадеуш потащил меня внутрь! Оказавшись в большой гостиной, я чуть было не оглох от музыки: она заиграла так внезапно, что я не сразу понял, кто заправляет весельем. Знакомые цыгане исполняли коронное "Ай нэ-нэ" как в последний раз. А в центре под ритмичную музыку отплясывал какой-то мужик…
— Смотри, какую красавицу привел! — воодушевленно сообщил ему Тадеуш.
Мужчина повернулся… и я признал в нем пана Корнея!
— Чего встала? Танцуй со мной! — сказал мне очумевший старик.
Ноги сами задвигались. Шелестя платьем, я стал выдавать такие пируэты… Аж во сне стыдно за себя стало!
Внезапно двери залы с грохотом распахнулись и музыка остановилась. В вошедшем я узнал свой главный кошмар…
— Вот чем ты занимаешься, внучок?! — завопил дед. — Позор! Никакого особняка! Никакого поместья в Трансильвании! Отныне ты не принадлежишь к роду Готи!
— Лей, не жалей! — скомандовал уже другой голос… Женский и подозрительно кого-то напоминающий.
На меня плеснули студеной водой. А потом еще раз! И еще!
Подпрыгнув на кровати, я от души выругался и закрыл лицо руками. Яркий солнечный свет больно ударил в глаза.
— Нормально! — подытожил голос, в котором я узнал Дину.
— Полотенчико надо! — сказал уже Тильбо. Послышались удаляющиеся шаги.
— Ты что… делаешь? — еле выдавил из себя, чувствуя, как немеет язык. — Ы… э…
— Жизнь тебе спасаю. В который раз, — хмыкнула рыжая.
Тем временем Тильбо принес полотенце и принялся обтирать меня. Все еще издавая нечленораздельные звуки, я услышал, как Дина откупоривает бутылку. В следующую секунду в пересохшее горло полилась горькая жидкость.
— Фу! — отпрянул я, не выдержав и двух глотков. — Что это?!
— Глянь, сразу полегчало! Еще пей! — заставила она.
Проглотив отвратительную жижу, я откашлялся и осмотрелся по сторонам. Я лежал на кровати, совершенно не помня, как добрался до нее и снял одежду. У моих ног сидела Дина, держа в руках темно-зеленую баклажку, а за ее спиной стоял всполошенный гоблин.
Голова резко закружилась, и я откинулся на подушку.
— Тильбо, принеси еще воды, пожалуйста, — спокойно сказала рыжая.
Слуга вышел. Оставшись наедине с ней, я, сам того не ожидая, запричитал:
— Дина… Диночка… Как мне плохо…
— А нечего было посиделки с чертом устраивать! Тильбо мне все рассказал! — с укором ответила рыжая и накрыла меня одеялом.
— Ты не представляешь, что мне снилось… Вспоминать страшно! — поежился я. — Тебя, наверное, небеса послали…
— А ты с наливкой Янко не перебарщивай, и "помощь с небес" не понадобится, — разумно заметила Дина. — У нас каждый дурак это знает!
— Да я ж не ради себя! — решил оправдаться я. — Сначала пан… потом рогатый! И, если с паном все было более-менее… то с чертом ситуация приняла неожиданный оборот! У него, понимаешь ли, любовь не любится, работа не работается, карьера не строится!
— А-а-а… так вот почему он дом Солохи разнес и сбежал… — Был в ее тоне какой-то подвох…
Осознание пришло не сразу.
— Как это… разнес?! Как, сбежал?!
Сдернув одеяло, я вскочил в исподнем и стал рыскать по комнатенке в поисках одежды.
— Поздно суетишься. — Дина насмешливо оглядела меня с ног до головы. — Благодаря мне там не осталось следов его мести. Вот только как вам, мальчики, теперь со мной рассчитаться?
Перед глазами все предательски поплыло, и я опустился на кровать, тяжело дыша. Давно не чувствовал себя настолько паршиво — наливка трактирщика и впрямь оказалась на любителя!
— Ты так не прыгай, силенок не хватит. — Дина, издеваясь, вновь накинула на меня одеяло.
— Что он сделал?!
— Список прегрешений нехилый: перебил всю посуду в доме, разорвал перину, разбросал мебель… Оказалось, еще и зелья хозяйки повыливал… Но это уже не в моей компетенции, — пожала плечами рыжая. — Кота ее я тоже найти не смогла — бедняга не выдержал тяжелой артиллерии и сбежал.
Я уставился на Дину во все глаза.
— Вчера рогатый обещал уйти… но я думал, он сделает это по-английски!
— Куда уйти, в дупло к белкам? Как миленький прибежит, в ноги Солохе упадет! Эх, знала бы она, какое безобразие еще час назад было в ее хате… — и снова Дина подчеркнула свою значимость. — А теперь ему всего лишь за зелья отчитываться!
В спальню с ведром в руках вбежал Тильбо. Поставив его у кровати, он зачерпнул ковшиком воду и протянул мне питье. Командирша спасательного отряда вышла в соседнюю комнату:
— Не разлеживайся, нам скоро пана провожать. В полдень собираемся у его дома.
Смочив дерущее горло, я приказал Тильбо нести одежду и вдруг заметил, как Дина с
