Глава 23
У Джованни не было билета, зато в избытке имелось провизии в дорогу. Он ввалился в купе, бухнул пакеты на сиденье и указал мне на противоположное. После чего достал салями, столовый нож и принялся кромсать колбасу.
– Черт, я даже поужинать толком не успел. – Он протянул мне кусок салями: – Ешь, это из знаменитой черной свиньи Неброди[76].
Сопротивляться было бессмысленно. Еще до того, как поезд тронулся, Джованни разложил свои деликатесы на столике, точно на витрине.
Купе тут же пропиталось запахами колбасы, овечьего сыра и маринованных оливок. А Джованни выглядел так, будто находится дома, словно любой поезд, отходящий от одиннадцатого пути, для него родной.
За окном ухмылялся Марко, пока проводник не прогнал его с перрона вместе с его «веспой».
Поезд тронулся в ночь.
– Похоже, я сошла с ума.
Я посмотрела на часы. Отступать было поздно, разве что сойти на ближайшей станции. Через восемь минут я должна показывать Робину эскизы для завтрашней встречи с итальянцами.
Джованни открыл бутылку красного вина и понюхал пробку.
– Почему это ты сошла с ума?
– Потому что сейчас я должна спасать свою фирму.
– Иногда безумные поступки самые правильные.
Джованни налил вина в мой стакан. Разумеется, в стеклянный, никаких бумажных стаканчиков.
– Красное с Салины. «Неро д’Авола» и «Нерелло Маскальезе», в дорогу лучшее… Так что там с фирмой?
– Речь об инвесторе.
Он наклонился ко мне через столик:
– Я видел тебя в интернете, Марко показывал. Мадонна, что у тебя за жизнь… Лондон, Париж, Милан, Нью-Йорк… И собственная фирма! Вот бы Джульетте хотя бы половину твоего счастья…
– Джованни, все мое счастье висит на волоске. У нас нет денег. Мы либо продаемся концерну из Пармы, либо вылетаем в трубу.
Он посмотрел на меня с недоумением.
– Это как если бы твой магазин деликатесов купил «Макдоналдс», – пояснила я. – «Не стоит волноваться, все остается по-старому. Можете делать что хотите…» Но давай-ка подсчитаем. Что, если вместо твоей пармской ветчины добавить в панино готового фарша? Так оно будет быстрей и гораздо прибыльнее.
– Преступники! – Джованни понял меня сразу. – Международная мафия, они уничтожают мелких производителей. Скоро ничего не останется, кроме их сетей. Наши дети… что они едят… они не знают, что такое настоящий шоколад… настоящий, не этот фабричный. Я еще помню, как старики делали капонату, а вот дети… А политики? Все они жулики. Нам нужна революция.
Дитя фастфуда, я в жизни не пробовала ни капонаты, ни настоящего шоколада. Но то, о чем говорил Джованни, с легкостью распространялось и на мир моды. Исчезновение мелких предприятий, гибель ремесленничества, глобализация, диктат массового вкуса…
– Что думаешь делать? – спросил он.
– Пока не знаю.
– Иногда нужно просто выждать, решение придет само собой.
Знать бы еще какое…
– Винсент не обещал тебе денег?
– Нет.
– Сколько тебе нужно? Я дам.
Великодушным жестом Джованни отмел все недоразумения и недомолвки. Я не очень-то поверила ему, хотя была тронута.
– Спасибо, Джованни, но нет. Это очень большие деньги.
