Книга Бесконечная книга - Михаэль Энде

Утренняя дорога податливо стелилась под копытами коней. Дождь кончился, выглянуло солнце. Рыцари смеялись, озорничали и пускались наперегонки. Только Бастиан ехал на своей Йихе молча, погружённый в себя.

Атрей, улетая с Фухуром на разведку, заметил, как подавлен Бастиан. Он спросил везучего дракона, чем бы им развеселить друга.

— Это очень просто: не покататься ли ему верхом на мне?

Так и сделали.

— Бастиан, не дашь ли ты мне прокатиться на твоей Йихе? — попросил Атрей, вернувшись к всадникам. — Если, конечно, тебе не жалко. А я передам тебе пока Фухура, а?

— Это правда, Фухур, ты не против? — Бастиан покраснел от радости.

— Конечно, великий султан! — прогремел дракон и подмигнул рубиновым глазом. — Садись и держись крепче!

Бастиан одним махом вскочил на спину Фухура, крепко вцепился в гриву, и дракон взмыл вверх. Бастиан ещё хорошо помнил Граограмана, но лететь на Фухуре — совсем другое дело. Нестись на огненном льве — это было сравнимо с шумом и громом, а плавно взмывать вверх-вниз — это больше походило на пение, то нежное и мягкое, то мощное и грозное. Грива и усы Фухура трепетали на ветру белым пламенем. Серебряный плащ Бастиана реял за его спиной.

В полдень сделали привал, и три рыцаря отправились на охоту, чтобы пополнить съестные припасы. Они предложили и Атрею пойти с ними, но зеленокожий охотник с благодарностью отказался.

Оставшись с Фухуром и Бастианом, Атрей попросил:

— Бастиан, не рассказал бы ты нам ещё что-нибудь о своём мире?

— Что именно?

— Что-нибудь про детей из твоей школы, — попросил везучий дракон.

— Каких ещё детей? — удивился Бастиан.

— Которые тебя дразнили.

— Что, дразнили? Дети? Меня? Да как бы они посмели?

— Но ты хоть помнишь ещё, что ходил в школу? — спросил Атрей.

— Да, — задумался Бастиан, — школу я припоминаю, да.

Атрей и Фухур переглянулись.

— Этого я и боялся, — сурово сказал Атрей. — Ты утратил ещё часть своих воспоминаний. На сей раз из-за превращения ахараев в озорников.

— Бастиан Балтазар Букс, — обратился к нему везучий дракон почти строго. — Если тебя интересует моё мнение, то больше не применяй ту власть, которую даёт тебе АУРИН. Иначе ты забудешь последнее и тогда уже не сможешь вернуться туда, откуда пришёл.

— Честно говоря, — признался Бастиан, — мне туда и не хочется.

— Но ты должен вернуться! — испуганно вскричал Атрей. — Чтобы исправить твой мир, чтобы люди снова могли приходить в Фантазию. Иначе рано или поздно Фантазия опять будет на краю гибели!

— Но ведь я-то здесь, я никуда не денусь, — обиделся Бастиан. — Имя Луниане дал я. И ещё дам, если понадобится.

— Теперь мне ясно, — сказал Фухур, — почему мы до сих пор не нашли для Бастиана обратной дороги. Он просто не хочет!

— Бастиан! — почти взмолился Атрей. — Разве нет ничего, что тянуло бы тебя назад? Подумай об отце, он ждёт и беспокоится о тебе!

— Думаю, он не беспокоится. Может, он даже рад, что меня нет.

Атрей взглянул на друга с недоумением.

— Послушать вас, — горько добавил Бастиан, — так ведь можно подумать, что вы рады меня скорее спровадить.

— Как ты можешь так говорить? — голос Атрея дрогнул.

— Ну да, — продолжал Бастиан, — у вас только одна забота: чтоб я поскорее убрался из Фантазии.

Атрей посмотрел на Бастиана долгим взглядом и ничего не сказал. Бастиан уже раскаивался, что обидел друзей. Он сам понимал, что упрёки его несправедливы.

— А я думал, мы друзья, — тихо сказал Атрей.

— Да, — воскликнул Бастиан, — и так всегда будет. Простите меня, я сказал не то.

— Ты тоже не сердись, если мы тебя нечаянно обидели.

— Но вашего совета я послушаюсь, — примирительно сказал Бастиан.

Вернулись с охоты рыцари, принесли рябчиков, фазана и зайца. Свернули лагерь и снова отправились в дорогу. К вечеру они набрели на развалины старого замка, нашли среди разрушенных стен и мостов уцелевшие своды, под которыми можно провести ночь. Фазан, зажаренный Хисбальдом на ужин, был отменного вкуса.

На следующее утро тронулись в путь, целый день шли по лесу, который никак не кончался. Кроны смыкались наверху, образуя плотный покров, и Фухуру приходилось бежать по земле, потому что с воздуха он потерял бы спутников из виду.

К вечеру оказалось, что они сделали круг и снова очутились у тех же развалин, только подошли к ним с другой стороны.

— Ничего себе! — сказал Хикрион и поскрёб в затылке.

— Я не верю своим глазам, — проворчал Хидорн, бродя по замку.

Но сомнений не было: даже косточки фазана валялись тут.

Атрей и Фухур молчали.

После ужина — на сей раз это было жаркое из зайца — трое рыцарей попросили Бастиана снова что-нибудь рассказать о его мире. Но Бастиан отговорился тем, что болит горло. Он действительно целый день молчал.

Только Атрей и Фухур догадывались, что с Бастианом на самом деле.

Наутро снова пустились в путь и к вечеру очутились у тех же развалин.

— Кажется, я схожу с ума! — простонал Хисбальд.

— Друзья, — сухо сказал Хидорн, — мы не годимся в рыцари.

Йиха шепнула Бастиану:

— Господин, я знаю, почему мы не двигаемся дальше.

— Откуда тебе это знать, Йиха?

— Ведь ты сидишь на мне верхом. Кто не полный осёл, а лишь наполовину, как я, не может этого не почувствовать.

— Ну и почему же, на твой взгляд?

— Ты не хочешь ехать дальше, господин. Ты перестал желать.

Бастиан удивлённо посмотрел на неё.

— А ты действительно мудрое животное, Йиха.