– Да, сэр.
– Вы знакомы с понятием, называемым в баллистике «почеркомзатвора»?
– Да, сэр.
– Что это такое?
– Это способ идентификации стреляных гильз путем изученияпод микроскопом следов, оставленных на них затвором. Когда происходит выстрел,расширяющиеся пороховые газы выталкивают пулю из ствола и в то же времяприжимают медное оголовье гильзы к его казенной части.
– И каждый из затворов оставляет на этом оголовье свои,только ему присущие следы? – спросил Мейсон.
– Зачастую именно изучение стреляных гильз помогаетокончательно идентифицировать оружие.
– Предпринимали ли вы попытку изучить почерк затвора настреляных гильзах, извлеченных из барабана револьвера, проходящего понастоящему делу как материал для идентификации под литерой «А»?
– Нет.
– А почему нет?
– Ну… Потому что не считал нужным, – ответил, улыбаясь,Редфилд. – В барабане находились пустые гильзы. Откуда им…
– Но, – перебил его Мейсон, – вы ведь слышали, как сержантХолкомб сообщил суду о том, что вынимал из барабана и патроны, и стреляныегильзы.
– Это было сделано для того, чтобы предоставить мневозможность провести испытательные стрельбы.
– У вас сохранились после этих стрельб хотя бы некоторые изгильз?
– Да, они у меня в лаборатории.
– Это ведь неподалеку отсюда?
– Да, сэр.
– Я хотел бы предложить вам следующее, – сказал Мейсон. –Раз уж вы выступаете в качестве мастера баллистической экспертизы прирассмотрении заявления обвинения о приобщении этого револьвера к делу вкачестве вещественного доказательства, то попробуйте сравнить почерк затворана…
– Я понимаю, – сказал Редфилд. – Что ж, это очень просто иделается быстро. Я скоро управлюсь. Так мне, во всяком случае, кажется.
– Еще вопрос: вы не изучали следы на пуле номер четыре – яимею в виду индивидуальные характеристики – и не сравнивали ли их саналогичными следами на пуле номер один? – спросил адвокат.
– Нет. Да и зачем бы я это делал, мистер Мейсон! Ведь пуляномер четыре, что совершенно очевидно, выпущена из другого револьвера.
– Тем не менее, – продолжал настаивать адвокат, – было бы,на мой взгляд, целесообразно провести сравнительное исследование пуль один ичетыре под микроскопом. После этого я задам вам еще несколько вопросов. –Мейсон повернулся к судье Киппену. – Я полагаю, Ваша Честь, что имею право напроведение такого рода исследований до того, как мне придется решать,соглашаться ли на приобщение оружия к делу в качестве вещественногодоказательства или выступить с протестом.
– Что ж, – сказал судья Киппен, – если суд имеет на этоправо, почему бы и ответчику не иметь такового? Это только лишний разподтверждает правоту высказанного мной чуть раньше замечания о низком качестверасследования передаваемых в производство дел. И я говорю сейчас не только оправе ответчика знать все об уликах. У суда тоже есть свои права. И суд хотелбы считать, что все, связанное с пулями, подверглось самому тщательномурасследованию. Я, по крайней мере, надеялся на это, когда давал такое поручениезаместителю окружного прокурора.
– Мы тоже хотим тщательного расследования, Ваша Честь, –мрачно отозвался Гамильтон Бергер. – Мы хотим знать, как могло случиться, чтоиз револьвера стреляли четыре раза, а в барабане оказались лишь две стреляныегильзы.
– Говоря о револьвере, вы вводите суд в заблуждение, мистерБергер, – сказал Мейсон. – Улики, накопленные к настоящему моменту, вполнеопределенно указывают на то, что речь следует вести о револьверах. В этом делезамешаны по меньшей мере два револьвера.
– Если револьвер был подменен, – рявкнул Бергер, обрушиваяувесистый кулак на крышку стола, – я использую все возможности прокуратуры,чтобы выяснить, где, когда и кем была произведена такая подмена!
– Надеюсь, вам это удастся, – сказал Мейсон, опускаясь всвое кресло.
– У вас есть еще свидетели? – спросил судья Киппен,обращаясь к Строну.
– Да, Ваша Честь. Я хотел бы предложить мистеру МервинуОлдричу занять место свидетеля.
– Мистер Редфилд, отправляйтесь к себе в лабораторию ипроделайте там все необходимые исследования, – сказал судья, обращаясь кэксперту. – Если вам потребуется дополнительное время, дайте мне знать об этом.Однако, поскольку фактор времени в этом деле играет очень важную роль, судхотел бы получить результаты, пусть даже предварительные, как можно скорее. Атеперь я попрошу вас уступить место мистеру Олдричу.
Мервин Олдрич вышел вперед. Он казался совершенно спокойным,как будто атмосфера напряженного ожидания, сгустившаяся в зале суда, неоказывала на него ни малейшего воздействия. Олдрич принес присягу, назвал своеимя и указал род занятий. Усевшись в кресло, он тут же выпрямился в нем, плотноподжав губы.
– Мистер Олдрич, – обратился к нему Строн, – я предъявляювам для опознания револьвер системы «кольт» со стволом длиной в два дюйма исерийным номером 17475-LW, который фигурирует в материалах дела как материалдля идентификации под литерой «А». Вам знакомо это оружие?
– Да, сэр.
– Согласно регистрационным документам, вы его купили.
– Да, сэр.
– Где?
– В магазине спортивных товаров в Ньюпорт-Бич.
– Что вы делали с этим оружием после того, как егоприобрели?
– Какое-то время носил с собой, затем держал дома и вмашине.
– Вы знаете, где находилось это оружие десятого числа этогомесяца?
– Да, сэр.
– Где же?
– В перчаточном ящике моей машины.
– Ящик был на замке?
– К сожалению, нет. Я старался держать его закрытым, ноиногда забывал запереть. Когда я отправился проверить, на месте ли оружие,оказалось, что оно исчезло, а ящик не заперт.
– Когда это случилось?
– Вечером десятого числа.
– Десятого числа этого месяца?
– Да, сэр.
– А почему вы решили проверить свой кольт?
– Мистер Мейсон показал мне этот револьвер и спросил, узнаюли я его. Я осмотрел оружие и ответил, что узнаю и почти уверен в том, чтоименно его купил в магазине.
– Кроме серийного номера, были ли на оружии какие-нибудьопознавательные метки, по которым можно было бы с уверенностью сказать, что этооружие ваше?
