облегчение.
— Финн, все в порядке. Чертовски хреново, но все в порядке. Нам все равно, что ты помнишь. Странно это или нет, но я думаю, что какая-то часть тебя все еще там. Неважно, вспомнишь ты или нет, ты все равно наш друг. Ты нам по-прежнему дорог.
— Спасибо. Я даже не представлял, как мне это нужно.
Я ужасно боялся потерять Наоми. Но теперь, разговаривая с Хенриком, я понял, что большая часть меня будет опустошена, если я потеряю и ребят. С каждым днем я все больше чувствовал себя частью их круга. Они принимали мое настроение и давали мне свободу, не требуя ничего взамен.
— Теперь, когда я знаю, что ты не помнишь, мне кажется, что я должен рассказать тебе кое-что о наших отношениях, — сказал Хенрик.
Я кивнул, заинтригованный возможностью получить дополнительную информацию.
— Как я уже говорил, мы никогда не были так близки, как ты с Линкольном и Сэмом. В основном потому, что, когда мы впервые встретились, ты подумал, что я вор. Я был… это долгая история. Суть в том, что мы с тобой начали не с лучшей ноги.
Когда он рассмеялся, я издал забавный смешок.
— Но в одно лето мы все-таки сблизились. Ты помог мне стать пансексуалом для моих родителей, — Хенрик разрывал опавший лист, пока говорил. Казалось, ему не терпелось снова рассказать эту историю. — Они восприняли это не очень хорошо. Тогда ты взял меня с собой в путешествие, чтобы отвлечь. Мы застряли, потому что у тебя не было запасного колеса для фургона.
Я фыркнул.
— Это не похоже на меня.
— Эх, это было тогда. Ты был забывчивым. Иронично, я полагаю, — он пожал плечами, усмехнувшись. — У нас был жаркий спор. Когда мы вернулись домой, мы не разговаривали несколько месяцев. Ребята все пытались наладить отношения.
— Безрезультатно?
— Нет, — подтвердил он. — Мы сами справились с этим. Так всегда бывает. Я был удивлен, что ты не набросился на меня в последнее время. Теперь, когда я знаю, почему, мне этого даже не хватает.
— Правда? На твоем месте я был бы рад перерыву.
Хенрик покачал головой.
— Нет. Но я думаю, что это тот случай, когда не знаешь, что имеешь, пока не потеряешь.
Мои плечи опустились. Печаль прилипла к моим костям, как вторая кожа.
— Итак, это та речь, которую ты хочешь сказать ребятам? — спросил Хенрик.
Я покачал головой, пытаясь отмахнуться от чувства потери.
— Нет. Сначала я хочу поговорить с Наоми. До всего этого я знал ее. Мы познакомились в Интернете и должны были встретиться лично.
Хенрик выпрямился.
— Ты знал Наоми до этого? Подожди, это та девушка, с которой ты собирался встретиться после игры? Та, ради которой ты пропустил вечеринку?
— Это она.
— Ни фига себе. Мир тесен.
— Да, только она до сих пор не знает, что это я.
Глаза Хенрика расширились.
— Подожди, пожалуйста, только не говори, что ты до сих пор с ней переписываешься.
Когда я замолчал, Хенрик разразился недоверчивым смехом.
— Вот черт. Это злоупотребление доверием, — сказал он.
— Будь немного честнее, почему бы и нет? — пошутил я.
— Слушай, ты пришел ко мне, потому что хотел, чтобы тебе не говорили ерунды. Финн, ты слишком долго сидел на этом. Это смешно.
Я провел руками по волосам.
— Я работал над этим. Прорабатывал все. Это все было так подавляюще.
— Пора перестать работать и начать делать, чувак. Я понимаю, что ты через многое прошел, но в определенный момент твой несчастный случай не может служить оправданием.
— Я знаю. Это… произойдет сегодня. Сегодня же вечером я отведу ее в сторону и все ей расскажу.
Казалось, он одобрил мое решение.
— Отлично. Давай послушаем. Что ты хочешь сказать девушке своей мечты, которой ты лжешь уже несколько месяцев?
Я нахмурился.
— Обманывать ее не обязательно, Хен. Я и сам это делаю.
— Я думаю, что тебе нужен жесткий человек и снаружи, — сообщил он. — Тебе нравится эта девушка, так, блядь, скажи ей об этом. Пусть фишки падают, куда хотят, и живи дальше.
Я выдохнул и наклонил голову к небу.
Боже, он был прав. Было больно слышать свой внутренний монолог, произнесенный вслух чужими словами. Может быть, именно поэтому у нас не сложились отношения в прошлом? Мы думали об одном и том же, но он не решался сказать об этом вслух.
— Давай. Я притворюсь ею, — Хенрик жестом показал, чтобы я говорил. — Тебе, наверное, стоит поупражняться в преклонении. Ты ведь умеешь преклоняться, верно?
Я посмотрел на него.
— Думаю, я разберусь.
Он усмехнулся моему мрачному настроению.
— Мы разберемся с этим вместе. Хорошо, что Линкольн любит долгие вечеринки, потому что я думаю, что мы здесь задержимся надолго.
— Ты справишься, — Хенрик быстро сжал мое плечо, когда мы снова вошли в дом.
Я почесал затылок, предвкушая встречу с Наоми. Это было так же близко к тому, чтобы быть готовым, как и раньше.
В доме было еще больше народу, чем раньше. Почти все собрались вокруг журнального столика в гостиной. Парни были на одном конце, девушки на другом.
Похоже, шло соревнование.
Адерин, девушка с внушительной мускулатурой, вызвала парней на армрестлинг. И, судя по всему, она выигрывала.
Наоми была рядом, глаза ее плясали от удовольствия, когда она наблюдала, как один из новичков из моей команды получает по заднице. Девушки болели за своего чемпиона, а парни ворчали от поражения.
— Привет, — сказал я, как только подошел к ней.
Наоми повернулась ко мне с широкой улыбкой.
— О, Боже мой. Ты знакома с Адерин? До этого момента я даже не знала, что у нас есть женская хоккейная команда.
Я оглянулся на Адерин, которая готовилась к следующему сопернику. Она и другие девушки из хоккейной команды иногда проводили с нами матчи. Я общался с ней всего несколько раз в тренажерном зале. Она была тверда как гвоздь и проста в общении. Несмотря на то, что она умела подавлять эго, большинству парней нравилось, когда она появлялась рядом.
— Я видел. Она классная, — сказал я.
Наоми кивнула.
— Я согласна. Она почти убедила меня присоединиться к команде.
Когда я бросил на нее вопросительный взгляд, она подняла руку и добавила:
— Ключевое слово — почти.
— Я мог бы подготовить тебя к отбору".
Она фыркнула.
— Уверена, что сможешь.
Мы подняли глаза, когда еще один парень застонал от поражения. Адерин принимала приветственные возгласы с обеих сторон комнаты.
— Тебе стоит поприсутствовать, — поддразнила Наоми и ткнула меня локтем в бок.
— Позже, — сказал я. — Мне нужно с тобой поговорить.
Она подняла бровь, ее улыбка угасла.
