заклинившую дверцу и вылез на дорогу.
– Фриланд! – восторженно вопил сзади Рыжий. – Дорогой мой! Фриланд! Милая моя Страна! Да чтоб я еще раз!...
– Аптека, – помолчав, проговорила Маша. – Ты не мог бы мне помочь? Мне кажется, эта дверь больше не открывается.
– Тогда лучше выйти сзади, – сказал я.
Я протянул Маше руку и помог ей пробраться мимо медицинских механизмов. Под ногами у нас хрустело и перекатывалось, рука Маши была теплой и твердой. Я спрыгнул на землю из задней дверцы, и она спрыгнула следом. И сразу убрала руку.
Какое-то время я чувствовал на ладони как бы отпечаток от ее твердой легкой руки.
Рыжий, блаженно прикрыв веки, сидел на земле, прислонившись спиной к колесу. Морган стоял рядом с ним и смотрел на черный БМВ метрах в двадцати позади нашей «скорой». Ласточки нашей. Увезла нас из Лабиринта, хорошая машинка…
Прячась за распахнутую (бронированную) дверцу БМВ, на нас во все глаза глядел незнакомый человек.
Поверх дула автомата.
– Вот ведь не повезло чуваку, – сказал я.
Невезучий – в хорошем черном костюме, как у Арчева. За ухо у него уходит пружинка, и он непрерывно неразборчиво бормочет что-то, скашивая рот на сторону. Но здесь, во Фриланде, всё это меня совсем не пугает.
– Стечкин, – немного повысив голос, неодобрительно сказал Морган человеку в черном. – Так себе ствол.
– Don't move! – срывающимся голосом пролаял наш невезучий преследователь. Это очень странно звучит здесь, где нет обычно ни русского языка, ни английского. Маша рукой прикрыла глаза от солнца и смотрела удрученно. Морган, хмыкнув, руки в карманы, неторопливо двинулся вперед. Остановился метрах в пяти перед БМВ.
– Ну?..
Лицо человека в черном исказилось, и он нажал на гашетку. Маша удрученно закрыла глаза. Тишина фриландского полудня: согласно стрекочут насекомые, ветер пробегает по колосьям. Рыжий одобрительно ухмыляется, всё так же расслабленно сидя у машины.
– Облом, – говорит Морган черному. – Да?
Тот бросает автомат и вытаскивает пистолет. Пистолет сухо щелкает вхолостую, и черный снова тянется к поясу... А вот это уже опасно!
– Морган, берегись, – вскрикиваю я, но это, конечно, лишнее. Морган уже у машины. Он совершает какое-то короткое движение, четкое и почти совершенное в своей техничности, как будто даже неторопливое. Я в такие моменты никогда не могу разобраться, что он делает; он, конечно, показывал мне, было дело, но я оказался плохим учеником.
Нож из руки черного падает в пыль. Тот отшатывается и с коротким, тихим паническим криком бежит назад по пустой дороге. Морган не делает никаких попыток задержать его. Черный... Видимо, он надеется вернуться в Лабиринт. Вот интересно, и что же с ним будет? Я никогда раньше не видел, чтобы кто-то оказался в нашей Стране вот так – без приглашения. В общем-то, внезапная телепортация в другой пейзаж, да еще вкупе с изменением нашей внешности, может до цугундера довести кого угодно, даже такого вот подготовленного боевика. Морган наклоняется, подхватывает упавший нож и принимается его изучать. И тут мы видим странное…
На бегу человек в черном начинает как-то странно косолапить на подворачивающихся ногах. Он спотыкается, падает, пытается подняться, бежит на четвереньках. Кричит. Крик переходит в вой и лай.
Я такого никогда еще не видел. По дороге теперь бежит, спотыкаясь, крупный тяжелый черный пес, подвывает, рычит и цапает воздух зубами. Быстро удаляется, а потом сворачивает и скрывается в колосьях. Удаляющиеся вой и лай ополоумевшего бедняги слышны еще долго.
Первым приходит в себя Рыжий.
– Вот те раз, – громко говорит он и гибко вскакивает. С наслаждением потягивается всем своим длинным и сильным – фриландским – телом. – Протащили с собой в Страну какое-то чмо! Вы такое видели вообще когда-нибудь? Что это с ним было?
– Маша, – задумчиво говорит Морган, глядя вслед черному псу, а тяжелый армейский нож в его пальцах мелькает, как рыбка. – А не таким ли вот образом тут и появляются чудовища?
– Бедный мальчик, – говорит Маша, и я вдруг замечаю, что она расстроена до последней степени. – Ведь его никто, никогда…
– Маруся, но что это было? – с напором спрашивает Рыжий. Морган вздыхает, кидает нож на крышу БМВ. И поворачивается к Рыжему.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – с расстановкой говорит он, – но было то, что ты задолжал какие-то фантастические деньги какому-то перцу, который способен устроить вот такой вот... расход боекомплекта средь бела дня на улице, полной гражданских. Нет?
Он был прав.
– Ты что, снова имел дела с конторой? – спросил я Рыжего. – Как тебе это вообще пришло в голову после всего, что произошло?
– Это была не контора, – с расстановкой сказал Морган.
– Там более! Мы что, про тебя чего-то не знаем? Я вообще не понимаю, кому ты можешь понадобиться до такой степени..
– Не он, – веско сказал Морган, – а его деньги.
– Так сколько ж это денег должно быть? Это ж должен быть годовой бюджет страны средних размеров!
– Оу, оу, – выставив вперед ладони, начал Рыжий, – притормозите. Во-первых, заплатить я могу. Просто не хочу. Во-вторых, контора тут ни при чем. Вы сами слышали: Арчев больше не работает на контору. В-третьих, это всё равно уже не имеет значения. Я не собираюсь возвращаться в
