Письмо в Лабиринт
Глава 1. Лузеры
1.
На этот раз все началось с разговора в аэрорельсе. Я ехал домой, а они сидели прямо передо мной, сразу за кабиной пилота. С километровой высоты сквозь прерывистую облачную мглу наш город выглядел как стеганое одеяло, из которого душевнобольной или инфантильный местный бог повыдрал клочьями всю вату, приведя его таким образом в совершенную непригодность.
– Мама, а это пуавда, что дядя батюшка ассказывал пуо сад?
– Во-первых, не дядя, а просто батюшка. А во-вторых, какой сад?
Мама была пухленькая, светленькая, усталая. Сыну у нее на коленях было, наверное, около семи.
– Ну сад. Там, где животные, и птицы, и змея, и астет все.
– А! Райский сад? Конечно, правда.
– Да. Сад. А где он?
– Ну, сейчас его уже нет.
Пауза. Вагон плавно покачивается на нити «нерва», за окном рваная сырая мгла.
– А дядя... батюшка говоил, что его просто закуыли.
– Ну, это все равно что нету, – рассеянно отвечает мама.
– Мам, а его откуоют?
– Ну... наверное, когда-нибудь откроют.
– А когда?
– Ну, не скоро.
Снова пауза. Сын размышляет. Он в красной вязаной шапочке и пухлой куртке, разрисованной покемонами, и картавит он совершенно как русский инсургент где-нибудь в бельгийской глубинке в начале прошлого века. Я раздумываю, не послушать ли музыку. Симпатичная девчонка в длинном шарфе, стоящая у передней двери, искоса поглядывает на меня, и я незаметно расправляю плечи и принимаю незаинтересованный вид.
– Мам, а это точно не тот сад, где мы гуляем?
– О! Ну конечно, нет.
– А откуда ты знаешь?
Мама даже смеется.
– Ну, там же нет ни всех этих животных, ни яблони, ни змея!
– А может, есть. Мне кажется, есть. Может, они посто пячутся? Я думаю, там где-то есть и эльфы, и гномы, и звейи. И говоиящие деиевья.
– В том саду не было эльфов и гномов, – говорит мама. – А что касается зверей, я бы на твоем месте держалась от них подальше.
– Станция Королева, – объявляет над нами мелодичный голос. Девочка на передней площадке выходит.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Машиностроительная.
– Все это сказки, – говорит гладкая бритая макушка рядом с мамой и сыном. – Никакого рая нет. И ада тоже нет.
Что это у вас, чего ни хватишься, ничего нет, думаю я и прислоняю висок к холодному стеклу. Шпиль станции стремительно удаляется назад, за окном снова только сырая мгла облака.
– На самом деле это просто миф, – говорит бритый кумпол.
– Пап, а что такое миф? – спрашивает малыш.
– Сказка, неправда, – отвечает бритый.
– А... этого сада на самом деле нету?
– Нету.
– А... дядя батюшка все вуал?
– Ну почему врал, – спохватилась мама. – Просто этого сада не видно, пока туда не попадешь.
– Ага, и это очень удобно, потому что оттуда еще никто не возвращался, – хмыкнув, говорит папа.
– А вот я же возвуащаюсь, – неуверенно говорит малыш.
– Что это вообще за прогулки в одиночку? – спрашивает мама.
– Никаких прогулок нет, все он выдумывает, – рассеянно отпирается отец.
– Ничего я не пуидумываю! – напряженно говорит малыш. – Там была доуожка, и я... а еще там учей, и мостик, и он деиевянный! И там на деиевьях такие листья, такие, с туемя концами! Тяжелые! И блестящие! И я там почти видел эльфа! А еще деиевья там звенят!
Я улыбаюсь, закрыв глаза.
– Ну вот видишь, – говорит папа маме.
Все эти разговоры похожи один на другой. Взять хоть мои собственные разговоры с отцом. Глядя на драное лоскутное одеяло земли под нитью аэрорельса, я впервые подумал: а интересно, вел ли мой отец сам в детстве подобные разговоры со своими родителями?..
2.
Дверь в квартиру я открыл виртуозно, абсолютно бесшумно, и очень себя за это похвалил. Я не знал, чем именно сегодня занимается Настюша, но опыт показывал, что на первых порах лучше не производить никаких звуков. Настюша могла сейчас, к примеру, сочинять музыку. Или медитировать, или смотреть «Игру в кальмара» на самом интересном месте. Или участвовать в ритрите по зуму (последний вариант требовал особенно безукоризненной тишины в квартире). Девушка моего друга была чрезвычайно разносторонней натурой.
Однако на кухне бормотал телевизор, показывающий явно не «Игру в кальмара». Я скинул пальто и – на всякий случай на цыпочках – прокрался по коридору.
Мой друг, Денис Моргунов по прозвищу
