звери и птицы, листва разных цветов, искрящийся воздух… Голова кругом шла, мерещилось всякое. Хаос тогда не навредил. Помог даже. Ганс оказался нейтрален, выбрался и с тех пор приводил жизнь в порядок. А теперь хаос пришёл к нему сам, чтоб взыскать долг. С процентами.
Понемногу светало. Подул ветер, вздымая ржавую пыль. Капитан Пополам брёл по лагерю, изучая картину ночного безумия. На него вдруг нахлынула грусть — видимо, от усталости. Как многие жестокие люди, в глубине души Ганс был сентиментален.
Вон лежит Безкостей. Он был лекарем их небольшого отряда. Подвижный человек средних лет, лысый как коленка, с красным дырчатым носом. Болтал без умолку, оттуда и прозвище. Заговаривал зубы и чирьи, отвлекал пересудами раненых при операциях. Травил байки, пел песни на старокволтском. А потом был заколот соратниками да смиренными верующими.
Вот Шпатель. Бывший каменщик. Самый сильный в «Одной Второй». Спокойный, ответственный, говорил густым басом. Надзирал за порядком, пользовался авторитетом. Мягкий в жизни и страшный в бою. Но не в этом: когда бесноватый святоша принёс в лагерь хаос, Шпатель просто опустился на камень и умер. Сердце не выдержало.
Это Батя. Выглядит даже злей и растрёпаннее, чем обычно. Вечно клянчил деньги авансом, брал в долг, чтобы слать своим отпрыскам, которых по градам и весям напрыскал немало. Поддался безумию хаоса, и в кровавой свалке бывший камрад достал его тесаком, почти отрубив Бате голову.
В Тарбагании бытовал обычай класть умершим пуговицы на глаза. Ганс верил в простые вещи и считал ритуалы пустой тратой времени. Но бросать своих вот так не хотелось.
Он припомнил порядок событий и выругался в пустоту.
— Розес, засранец! Вот ты-то зачем?
Они договорились перевести дух, собрать припасы и идти прочь от этого места. Пробираться в обжитые земли. Всех сморил мутный сон, когда Костик очнулся. Приоткрыл потрескавшиеся веки и заговорил, стремясь разъяснить что-то важное.
— Есть толк, есть. Защититься… меняется… непроизвольно. Ты не поверишь, Олясин…
От него исходил сильный жар. Кожа сделалась серой. Кэррот поставил тент, укрыл друга плащом и теперь дремал рядом. Светящиеся камни вкрадчиво предлагали отдаться безумию, и тогда все страдания кончатся, но Олясин игнорировал зов. На большом валуне сидел Гудж, неподвижный как изваяние. Батлер спал на остатках шатра, всхлипывая во сне. Ганс лежал на здоровом боку с мечом наготове. Дрожащий паломник шуршал парусиной.
Уже днём, мучимый жаждой, Кёрт очнулся и поднял глаза. Сфокусировал взгляд и застыл, различив на склоне длинную цепь людей, спускавшихся к лагерю. Издалека узнавались синие мундиры королевской армии и красные куртки милиции.
Экспедиция завершилась.
* * *
Янтарный закат опускался на набережную. Над похожей на тёмное зеркало гладью Иссины сновали мотыльки и ночницы. Фонарщики зажигали огоньки на бульваре.
— Вас нашли королевские силы? — уточнила Мария.
— Да. Ведомые волшебниками и представителями Охранки. Они знали о павшей звезде, как Асперо и опасался, но бюрократические проволочки задержали отправку отряда. Ганс их ждал, потому и дозорных назад отправлял всю дорогу.
— Как отреагировали представители власти, найдя возле опасного объекта кучу трупов и вашу пёструю компанию? Два милиционера-штрафника, капитан перебитых наёмников, полудикий оркоид, гном-подмастерье и трясущийся религиозный фанатик?
Олясин фыркнул.
— Ага, тот ещё цирк. Но волшебников заинтересовали не наши персоны, а как мы уцелели во всём этом… приключении. Не погибли, не помешались и не стали одержимыми, как остальные.
— То есть оказались хаос-нейтралами, — подытожила журналистка.
— Это нас и спасло от возмездия, — молвил Кэррот со вздохом. — Вместо того, чтобы всех скопом казнить за участие в дурной авантюре, нам сделали предложение, от которого мы не смогли отказаться. Или не захотели… Потому что это было хорошее предложение.
— Вас призвали служить стране в новом качестве. Взошла ваша звезда…
— Ага. Бедствие стало шансом на новую жизнь. К тому времени Совет понял: проблема хаоса сама не исчезнет, нужны новые меры и люди для её решения. Особые люди… Создание хаос-нейтральных отрядов задумали на самом верху!
Над их головами промчалась летучая мышь. Кэррот проводил её взглядом, как бы показывая, на каком верху всё задумали.
— Кёрт, погоди-ка, — подняла палец Мария Сюрр. — Ты так просто рассказываешь, а разве это не закрытая информация? Вы подписку давали о неразглашении?
— О, так мы после определённых событий признаны маловменяемыми… У нас справки есть. Так что можем нести всё, что вздумается!
— После определённых событий?
— А, потом расскажу, — ответил Олясин, глядя в воды реки.
Небо быстро темнело, лишь справа, на западе, догорало за кромкой леса над берегом огненное сияние. Слева, где река вливалась в озеро Хирл, надвигалась уютная мгла. Воздух полнился влажной прохладой.
— Сказочный вечер. Давно таких не было, — отметила Мария, достав из сумки и накинув на плечи плащ. — Но что дальше случилось с героями этой истории?
— Ну, смотри. Майор Хенрик получил по шапке, блистательная карьера его подкосилась. Церковь Шестигранника ждали штрафы и всяческие гонения. Мы попали на обработку и обучение в одно секретное место возле Азиро… Троллин Гудж и гном Батлер, как ты уже наверняка поняла, примкнули к нам с Костиком. Ганс Пополам взялся собирать новую «Одну Вторую», и первым в неё вступил бывший паломник по прозвищу Дёрганый.
— Почему вы не стали работать с Гансом? Он ведь был самым опытным.
— Ох, Марья! Ганс очень простой человек. И поэтому с ним непросто, — Кэррот пожевал губу. — Я как раз тогда разобрался и осознал, чего хочу. Какой будет моя команда для поисков приключений. И вот Ганс в неё явно не вписывался — да и не собирался. У него всё своё. Люди, правила, принципы.
— Что сделали с осколками кометы?
— Часть нейтрализовали, часть забрала Академия Волшебства. Их используют для изучения влияния хаоса, и людей проверяют: если поднести к человеку частицу кометы, станет ясно, кто он такой — отрицательный, положительный или нейтрал.
— Значит, после метеоритного лета 289-го вы стали Воинами Хаоса?
— Не совсем. Мы назвались так позже, весной девяностого. Нас полгода натаскивали в тренировочном лагере, плюс беда Изварова…
— Тогда он и стал Костяным Человеком?
— Да, именно. Слишком долго валялся в обнимку с осколками. Через тело его прошло много хаоса, и он стал изменяться, мутировать! Жутко. Кожа твердела и трескалась, волосы выпали, на башке выросли эти… наросты. Сам он предполагал, что причина окостенения — подсознательное желание защититься, но это уже из области гипотез. Та ещё вышла защита! Или, может, реакция тела на энтропию. Попытка самоупорядочиться… неважно! Без магического вмешательства он бы полностью окостенел… Состояние стабилизировали, но мой друг навсегда изменился. И не только физически.
— Что ты имеешь в виду?
