– Почему я должна верить вам?
– А чем вы, собственно, рискуете?
Она взглянула на Леню испытующе, потом задумалась о чем-то,слегка прикусив губу.
– Все это очень и очень неожиданно. Я действительномало чем рискую, потому что монета и вправду не слишком ценная, не раритеткакой-нибудь. Тут вы правы. И тем не менее я вынуждена задать вам прямойвопрос: вам-то зачем все это надо? Если вы тот, за кого себя выдаете, то длячего вам посвящать меня в подробности всей этой истории? Ведь насколько японяла, вас нанял Лоусон для выполнения работы, а вы пытаетесь помочь мне…
– Во-первых, Лоусон меня не нанимал, то есть нанял, ноне заплатил еще ни цента, так что я ничем ему не обязан. Во-вторых, всегдаприятно, когда торжествует справедливость. В-третьих, Лоусон хотел использоватьменя, что называется втемную, а это, согласитесь, не многим нравится.
– Я вас поняла, – прервала Ленины излиянияТатьяна. – Но согласитесь и вы: чтобы принять вашу версию, мне требуетсянекоторое время… Подумайте, как бы вы повели себя на моем месте? Я привыкла кмысли, что я совершенно одна, совершенно самостоятельна, привыкла рассчитыватьтолько на саму себя, только на собственные силы.
Она сказала это спокойно, просто сообщила очевидный факт, ноу Лени вдруг отчего-то сжалось сердце. Эта девушка не может, не должна бытьодна! Она такая хрупкая, нежная и беззащитная, как может она существовать всовременном жестоком, безжалостном мире!
В волнении Лене не пришла в голову простая мысль, чтоТатьяна Ильина уже как-то прожила в этом жестоком мире двадцать шесть лет безего помощи. И, судя по внешнему виду, прожила их не так уж плохо, по крайнеймере ничего страшного с ней не случилось. Стало быть, в характере у нее быликачества, позволившие ей, девушке из провинции, без всякой поддержки обжиться вПетербурге и найти довольно приличную работу… Но Леня видел трогательныйпрофиль, нежную девичью шею, завитки рыжеватых волос…
– И вдруг появляетесь вы, – продолжала Татьяна,бросив на него короткий оценивающий взгляд, – и сообщаете, что у меня естьродственники, да не где-нибудь, а у черта на куличках, аж в Австралии… Дажеесли это правда, согласитесь, нужно время, чтобы к ней привыкнуть.
– Вы мне не верите, – Леня едва сумел скрытьобиду. – Ну что ж, сделаем так. До встречи с Биллом Лоусоном я познакомлювас с вашей родственницей Елизаветой Константиновной Денисовой. Она так и живетв той же квартире, где жил ваш покойный прадед профессор Ильин-Остроградский. Унее много фотографий и памятных вещей. Она расскажет вам историю семьи. Монетуможете не приносить, если боитесь.
– Я этого не боюсь, вы неправильно меня поняли, –Татьяна поднялась с места. – Просто эта монета – единственное, что у меняосталось от матери, мне не хотелось бы ее потерять.
– Я понимаю, – Леня задержал ее руку всвоей, – я вас очень хорошо понимаю и постараюсь помочь.
Лола не находила себе места. Она бесцельно слонялась поквартире, перекладывая вещи с места на место и натыкаясь на животных. Когда онав четвертый раз наступила коту Аскольду на хвост, он взвыл негодующим мявом,чего, надо сказать, не позволял себе почти никогда.
– Извини, пожалуйста, Аскольд, – вконецрасстроившись, обратилась к нему Лола, – я понимаю, что здорово надоедаютебе, но сегодня у меня почему-то все валится из рук.
Аскольд поглядел на нее долгим пристальным взглядом и вдругподошел и потерся об ноги.
– Дорогой, – растрогалась Лола, – ты несердишься…
Она нагнулась и рискнула взять кота на руки. До сих пор онпозволял такое только Маркизу и то считанные разы. Аскольд был серьезным,авторитетным котом, считал себя личностью и фамильярность в обращении схозяевами не приветствовал. Собственно говоря, он и не признавал такихотношений – «кот и его хозяин». У кота не может быть никакого хозяина, онвсегда сам по себе, тем более такой кот, как он, Аскольд. Эти люди, бесконечнослоняющиеся по квартире, его слегка раздражали, но приходилось терпеть, потомучто они приносили откуда-то целые упаковки вкусной еды. Однако Маркиз раздражалего меньше других, Аскольд чувствовал в нем родственную душу и со временемпочти привязался к нему. Сегодня же ему вдруг совершенно неожиданно захотелосьпоказать Лоле, что к ней он тоже, в общем-то, неплохо относится. Уж оченьдевочка нервничает и мечется по квартире. Может, если ее приласкать слегка, тоона перестанет мелькать перед глазами и даст наконец коту покой?
Лола с котом на руках села в кресло. Аскольд устроилсяпоудобнее у нее на коленях и громко, басисто замурлыкал. Они посидели такнекоторое время, не зажигая света.
В комнате быстро темнело.
«Что он так долго? – думала Лола. – Сколько можноразговаривать в кафе? А что это я так разволновалась? Ленька умеет убеждатьженщин, ну если дело сорвется, так и черт с ним. Мне все равно оноподозрительно. Маркиз никогда раньше не подводил. Все будет хорошо и в этотраз…»
– Верно, Аскольд? – Она почесала кота за ушами.
Аскольд приоткрыл один глаз и поглядел очень серьезно исовершенно не сонно. От этого взгляда Лоле стало еще тревожнее.
И тут раздался Ленин звонок в дверь. Лола вздрогнула ивскочила с кресла, но еще раньше Аскольд оттолкнулся всеми четырьмя лапами,больно оцарапав Лолу когтями и стрелой ринулся в прихожую.
Едва открыв дверь Маркизу, Лола поняла, что скоро у неенаступят грандиозные неприятности. Незачем было нюхать воздух – Лола былауверена, что женскими духами от Леньки не пахнет. На этот раз все было гораздосерьезнее. С Маркизом что-то случилось, и тут не помогут дежурный скандальчик икухонный тесак для разделки мяса.
– Привет, – излишне озабоченно и суетливо, наЛолин взгляд, сказал Леня. – А что это вы сидите в темноте? Электричество,что ли, в доме отключили? Аскольд, старина, не суйся под ноги, а то в темнотевсе кошки серы, как бы я на тебя не наступил!
Где-то в дальнем краешке сознания Лолы всплыла мысль, чтоАскольд никогда раньше так не суетился, он вообще не давал себя труда поднятьсяс насиженного места, если видел Маркиза. Значит, он тоже почувствовал неладное,раз ведет себя как Пу И.
Пу И-то дурачок, он ничего не понял, он сидит в спальне идуется на Лолу за ее нежности с котом. Аскольду в тонком вопросе мужских чувствЛола доверяла куда больше.
Она включила свет в прихожей и убедилась, что дурныепредчувствия ее не обманули. Ленька выглядел каким-то вздрюченным и обалделым.Мало того, если раньше, придя от бабы, он совершенно не скрывался и вел себяабсолютно естественно, то сейчас все было наоборот. Лола видела, что Маркизстарается взять себя в руки, но у него это плохо получается. Этото взволновалоЛолу больше всего. Но следовало держаться как ни в чем не бывало и расспроситьЛеньку обо всем как можно более невинным и равнодушным тоном. Как-никак онанастоящая актриса, у нее должно получиться.
